Сибирские огни, 1959, № 12

внутренний взор, чтобы увидеть необхо­ димые картины. Он задумывается над будущим своим произведением, и ему уж е начинают ви­ деться отдельные образы. Но только то­ го, что он сейчас видит, еще недостаточ­ но для рассказа. В рассказе должно быть много картин, и они должны ’соста­ влять стройную систему, рисуя весь ход событий от начала и до конца. Но пока что наметились только отдельные разроз­ ненные сцены. Автор еще и сам не зна­ ет, как разовьются события и чем они завершатся. Предположим, мы собираемся напи­ сать рассказ о том, как ребята в лесу по­ дожгли старую немецкую зажигательную бомбу и что из этого получилось. Сейчас нам видятся только две-три картины. Мы представляем, например, как из «зажи ­ галки» вырываются бешеные струи пла­ мени, как на ребятах вспыхивает одежда и как один из мальчиков катится по зем ­ ле с дочерна обожженным лицом. Эти картины являются источником то­ го драгоценного волнения, которое тол­ кает 'нас к работе, вызывает наш горя­ чий интерес к ребятам и ко всему, что с ними случится. Но только того, что мы видим, слишком мало. Из этого расска­ за не сделаешь. В нашем распоряжении всего несколько кадров, по которым мы должны создать полнометражный фильм. Мы задумываемся, а что же еще нужно представить, соображаем, что надо рас­ смотреть в ребятах, о которых идет речь, увидеть, как они отправляются в лес, как лазают в кустах, как находят бомбу, ко­ выряют ее ножами, похваляясь друг пе­ ред другом своей храбростью, а затем бросают в огонь. Мы понимаем, что надобно также уви­ деть мать обгоревшего мальчика, врачей, больницу, решить, каким выйдет из нее герой нашего рассказа. Пока что ничего этого мы не видим и только пытаемся сообразить, как все на­ чалось и как кончится. Иногда полагают, что наш рассудок яв­ ляется чем-то противоположным нашей способности воображать, однако рассудок и воображение не являются антагониста­ ми. Рассудок писателя помогает его вооб­ ражению, направляет его. Сейчас мы не можем увидеть и потому начинаем сооб­ ражать, как должны выглядеть недостаю­ щие нам картины. Как решим, как рас­ судим, так и постараемся увидеть. Эти наши расчеты есть план будущего нашего произведения, его замысел, по­ пытка предугадать события, характеры, лица, отношения. А . Н. Толстой говорил, что составляет план вещи, над которой собирается рабо­ тать, только затем, «чтобы написать со ­ вершенно не то, что в плане». «Я даже не верю в существование пи­ сателей, пишущих по плану. Выл Леонид Андреев, он мне хвастался, что пишет по плану: до мелочей он разрабатывал пье- гу, рассказывал ее друзьям (и рассказы­ вал действительно интересно), затем в: четыре или пять дней писал очень скуч­ ную и фальшивую пьесу. Он был сверх меры одарен и, мне кажется, погубил се ­ бя методом работы. План романа заключается в том, что у писателя присутствует руководящая идея — путь, по которому устремляются его- герои. Но там, на пути, их вместе с пи­ сателем ожидают тысячи неожиданно­ стей». Составлен план, но от него еще дале­ ко до живых образов. Понадобятся меся­ цы или даже годы упорной работы преж­ де, чем писатель увидит своих героев с должной отчетливостью. Наконец на­ станет и такой момент — он увидит их. Однако теперь перед ним явились совсем не такие и, может быть, даже совсем не те герои, которых он задумал сначала, и совершают они не те действия, которые когда-то были придуманы для них. Пер­ воначальный расчет опрокинут и поза­ быт. Стало очевидно, что герои не могут поступать так, как было задумано. Они начали жить своей жизнью, более слож­ ной и значительной, нежели было наме­ чено в плане, полной неожиданностей и новой более прочной логики. Мы хорошо- придумали, а они нашли еще лучшее ре­ шение. Теперь писатель видит, что каж­ дый их шаг более естественен и даже бо­ лее разумен, нежели он когда-то наметил: в своем плане. Он в изумлении следит за ними и восклицает: «Откуда мне сие, господи?» или «Как, черт возьми, они. смогли додуматься до этого?». Но само собой разумеется, что это не герои нашли верное решение, что это не Татьяна Ларина сама, без участия авто­ ра, решила выйти замуж за генерала (че­ му Пушкин очень удивился), но что это- сам автор своим трудом, размышляя и. перевоплощаясь в своих героев, нашел,, наконец, верное решение, которое вытес­ нило его первоначальные непроверенные предположения. Писатель удивлен правильностью ре­ шений своих героев, его удивление эк­ вивалентно удивлению ученого, получив­ шего в итоге своих экспериментов нео­ жиданный результат, который он не су ­ мел предвидеть в своих первоначальных планах. И ученый в таком случае воскли­ цает: — Откуда, черт возьми, такая неожи­ данность? Я предполагал совсем другое. В рукописи начинающего автора были такие строки. «Судьба моего героя в мо­ их руках. Я могу сделать с ним. все, что захочу. Могу женить его, могу послать на фронт, на Дальний Восток, в Кара- Кумы, куда угодно. Он мой герой. Я по­ родил его своей фантазией. Моя воля!» Экося разошелся человек! Писатель совсем не является таким владыкой над своими героями, как пола­ гает этот автор. Его дело не в том, чтобы заставлять их поступать так, как ему За­ благорассудится, но в том, чтобы уви­ деть их, разглядеть, как они поступили