Сибирские огни, 1959, № 12

вых глав начинаю видеть их. А в расска­ зе мои герои показываются в таких ми- тмолетных эпизодах, что я не успеваю разглядеть их. Иной персонаж едва по­ кажется, вымолвит несколько слов и уже спешит исчезнуть. Вот и получается, что рассказы труднее писать, чем романы. Вот, оказывается, в чем несчастье! Пи­ сатель не успевает разглядеть своих ге­ роев. Но если беда только в этом, то она не слишком-то велика. В таком случае оче­ видно, что надо делать. Чтобы увидеть героя рассказа, необходимо работать над созданием его образа так, как будто он герой романа. Нужно увидеть всего героя. А . П. Чехов писал А. С. Суворину: «Вы пишете, что герой моих «Именин» — фигура, которой следовало бы занять­ ся. Господи, я ведь не бесчувственная скотина, я понимаю это. Я понимаю, что я режу своих героев и порчу, что хоро­ ший материал пропадает у меня зря... Я охотно, с удовольствием, с чувством и с расстановкой описал бы всего (курсив А. П. Чехова) моего героя, описал бы его душу во время родов жены, суд над ним, •его пакостное чувство после оправда­ тельного приговора, описал бы, как аку­ шерка и доктора ночью пьют чай, описал бы дождь ... Но что мне делать? Начало лишу покойно, не стесняю себя, но в с е ­ редине я уже начинаю робеть и бояться, чтобы рассказ мой не вышел длинен: я долж ен помнить, что у «Северного вест­ ника» мало денег и что я один из доро­ гих сотрудников. Поэтому-то начало вы­ ходит у меня всегда многообещающее, точно я роман начал, середина скомкан­ ная, а конец, как в маленьком рассказе, фейерверочный... Из массы героев и по- лугероев берешь только одно лицо. ...В голове у меня целая армия людей, прося­ щихся наружу и ждущих команды». Для Чехова даже и не существовало вопроса, как разглядеть то, о чем он пи­ шет. Потому он и начинал рассказ пи­ сать, что уже видел своих героев. Знать всего героя, его прошлое и бу­ дущее, его мечты, его отношения с людь­ ми, прежде всего означает знать о нем очень многое. Речь идет именно о коли­ честве материала. Одно дело, когда мы знаем один-два эпизода из его жизни, и •совсем другое, когда нам известен весь герой, вся его жизнь. Эта количественная разница порождает целый ряд качественных отличий. Дело ведь не просто в том, что один автор зна­ ет своих героев немножко лучше, а дру­ гой немножко хуже . В конечном счете это выражается, в том, что один автор ви­ дит своих героев отчетливо, ясно, а дру ­ гой никак представить их не может. Все это относится не только к писате­ лям. Артисту нужно сыграть гостя без слов на балу у Фамусова. Понятно, что он сначала должен увидеть в своем вооб­ ражении действующее лицо, которое со­ бирается изобразить. Но как можно представить человека, о котором реши­ тельно ничего не известно? У Грибоедова ведь только одно и сказано — гости без слов. Артисты решают эту задачу точно так же, как должен решать ее писатель. Пе­ ред ними также возникает задача узнать всего героя. К. С. Станиславский требо­ вал от артистов, игравших гостей без слов на балу у Фамусова, чтобы они могли рассказать, как зовут героя, которого они изображают, в каких он чинах, на какой улице живет, какой у него дом, какое расположение комнат, какая семья, сколько слуг, как он провел день, предшествующий балу, и т. д. Однако есть еще один путь создания образов. Можно не выдумывать героя, как мы пытались выдумать доярку Ива­ нову, но взять его из жизни готовым. Мы знаем многих людей, знаем всю их жизнь. Не нужно напрягать свое вообра­ жение, чтобы увидеть их: мы уже тысячи раз встречались с ними, разговаривали, вместе ходили на охоту, дружили и ссо ­ рились. Почему бы не сделать их наши­ ми героями? Сомерсет Моэм рассказывает о себе, что он так и делает: «Большой силой во­ ображения я не наделен. Я беру живых людей и выдумываю для них ситуации, трагические или комические, вытекаю­ щие из их характеров. Можно сказать, что они сами выдумывают о себе исто­ рии». Какой из этих способов лучше? Но об этом не нужно спрашивать. Писатель сам должен решить после многочисленных проб, что для него лучше, какая у него фантазия, какие возможности. Важно только, чтобы он хорошо знал своих ге­ роев, будут ли они выдуманы или взяты из числа живых людей. ОТ РАСЧЕТОВ К ОБРАЗАМ Вы от ума 'отталкиваетесь, он дает вам по­ зыв к творчеству. К . С. Ст аниславский . Художественное произведение создает- самом активном участии его рассудка, ся не только видением, но и расчетом, и Прежде, чем представить что-нибудь, пи- трудно сказать, чего здесь больше. Об- сатель должен понять, какие ему нужны разы возникают в сознании писателя при образы, куда ему следует направить свой