Сибирские огни, 1959, № 12

Ну что в рубку не идет?» То ли от капюшона плаща, то ли от голубых теней рассвета лицо «штурманши» казалось бледнее, чем обычно, и, может быть, поэтому строже. Только они двое да еще дежурный дизелист и не спали на всем, пере­ полненном народом, суденышке. Восток медленно наливался огнем. «Орленок» шел навстречу дню. И вместе с отступающей ночью куда- то на самое дно Валеркиной души уходили остатки хмеля. Скрипнула стеклянная левая дверь, и Антонина Николаевна появи­ лась за плечами Валерки. Сразу стало горячо и тесно сердцу. — Антонина Николаевна, я знаю, что виноват, только...—хриплым голосом сказал Валерка и запнулся за собственное сердце, вдруг ставшее необычно большим и тяжелым. Ах, как бы дорого он дал, чтобы она улыбнулась! Влево не ходи, — словно не слыша, суховато посоветовала «штур­ манша», конечно, только затем, чтобы избежать неприятного разговора. — Есть влево не ходить! — послушно повторил Валерка, хотя до левого бакена было никак не меньше двухсот метров, и, будь на месте Антонины Николаевны кто-нибудь другой, он бы обязательно «заелся». Еще постояли молча — рослый парень с большими обветренными руками, накрепко сдавившими штурвал, и сумрачным взглядом светлых глаз и стройная женщина в зеленом плаще с тяжелыми косами, спрятан­ ными под форменный синий берет. Нет, она вовсе не собиралась избегать какого бы то ни было разго­ вора. Конечно, ты виноват, и капитан уже принял решение, — вдруг хо­ лодно и твердо сказала «штурманша», — списать тебя с теплохода. По- твоему он не прав? — Ну и пусть! — упрямо буркнул Валерка, но небо в его глазах внезапно погасло и вода стала серой, как пленка на расплавленном и ос­ тывающем свинце. Но Антонина Николаевна была старше Валерки на целых десять лет, и его горячее и глупое сердце лежало перед ней, как раскрытая книга. — Нет, не пусть, Валерий Долженко! — строго сказала она. —Дело в том, что я хочу, чтобы ты был человеком. И я поручилась за тебя. Наде­ юсь, что ты меня не подведешь? Валерка глубоко вздохнул и так стиснул рукоятки штурвала, что побелели ногти. Даже сам Игнатий Дмитриевич, директор второго ремес­ ленного училища, непререкаемый авторитет для всех бывших одноклас­ сников Валерки и для него самого, и он рядом с Антониной Николаевной был всего лишь умным, добрым, но все-таки только человеком. А это было само солнце. И оно хотело видеть его, беспутного Валерку, похожим на всех хороших людей, которых он знал. Медленно наливалось огнем небо над тоненьким носовым флагшто­ ком с красной жестяной флюгаркой. День все-таки наступал, большой и яркий, как полотнище праздничного флага. Деловито стучали дизеля, но даже сквозь их плотный железный топот было слышно, как заливисто всхрапывал кто-то в носовой пасса­ жирской каюте. Маленький плавучий мирок со всеми своими сомнениями, заботами и поисками правды упрямо шел против течения своевольной реки, и ост­ рым углом разбегалась белая пена из-под скошенного форштевня тепло­ хода. — Спасибо, Антонина Николаевна. Я никогда этого не забуду , на­ конец выдавил из себя Валерка и подумал, что, не будь бы ее в рубке, и