Сибирские огни, 1959, № 11

стливая тоже. А квартиру, вернее, не квартиру, а комнату, мы снимем. У нас целых две стипендии, мне из дому присылают — мы почти богачи. А закончим институт, о, тогда все изменится, когда мы его закончим. Нет,, в самом деле, я счастливый. Потому что... потому что я люблю тебя. На всю жизнь! 3 Летом, когда светит солнце и идет дождь, говорят: слепой дождь, а ребятишки выскакивают во двор, подставляя стриженые головы прохлад­ ным струям. Сейчас шел слепой снег, и это было, пожалуй, еще краси­ вее, чем дождь, потому,что каждая снежинка на лету искрилась в солнеч­ ных лучах, и было такое впечатление, что в воздухе миллионы светлячков. Эмма, следя за снежинками, подумала, что все хоть раз в жизни бы­ вает красиво. В комнате было тоскливо, и кровать с поржавевшей проволочной сет­ кой, стоявшая в углу, только усиливала это чувство. Эмма покосилась в ту сторону и снова, как вчера, когда Кротова уходила вместе с Горно­ вым, ей захотелось кричать, протестуя и требуя. Чего требуя, Эмма сама не могла сказать, но ей представлялась очевидной несправедливость про­ исшедшего. Она не могла, не хотела поверить, что Василий сейчас вмес­ те с Марией, там, в нанятой после десятидневных поисков комнатушке, что для нее, Эммы, он потерян безвозвратно. Еще недавно она не сомневалась, что возненавидела его. И чувство это особенно окрепло в последние дни — после его выступления на соб­ рании. Но вот случилось то, о чем так жестоко напоминает опустевший угол комнаты, и она убедилась, что бессильна, что ненависть не убила в ней любви. Хотела быть сильной, независимой, мечтала поймать птицу- счастье и не смогла! Или искала ее не в той стороне, где можно ее встре­ тить? Кто виноват? Василий? Она сама? И что же теперь? Она будто рядом видела Василия, его то голубые, то серые глаза, •большой упрямо нависающий лоб, мягкие губы. Нет, она все равно не мо­ жет отказаться от него! Он нужен ей сейчас больше, чем когда бы то ни было раньше! С лекции вернулась Женя Павловская, о чем-то спросила, и она до­ садливо ответила. Майя принесла из библиотеки книги, бесшумно подо­ шла сзади, но ничего не сказала, только жалостливо вздохнула, и это было хуже, чем приставания Павловской. Эмма сорвала с вешалки пальто и выбежала из комнаты. Снег уже перестал. Вечерело. И как всегда по вечерам, ощутимее был мороз. На улицах, сначала тихих, полупустых, вскоре стало шумно, много­ людно, и это значило, что уже седьмой час и во всех учреждениях окон­ чилась работа. Потом людской поток схлынул, зажглись огни. На буль­ варе появились гуляющие пары, и это было как напоминание о ее, Эмми­ ной, беде. Эмма свернула на боковую улицу, но от этого ей не сделалось легче. Она забрела в переулок позади городского парка, где был дом обл- книготорга — тот самый, куда переехали Горновы. Редкие фонари горели на правой стороне улицы, у линии домов. Эмма перешла на противопо­ ложную сторону, к ограде парка, чтобы знакомые, если встретятся, не смогли узнать ее. Дом облкниготорга был старый, двухэтажный, с нелепо торчащими балкончиками. Эмма решила поскорее миновать его, но звуки баяна и поющие голоса ударили ее. Она поняла: это у Горновых. Это... свадьба! Ее глаза забегали по окнам, выискивая то, из которого неслись зву­ ки, и не могли найти. Снова и снова она с жадностью обшаривала дом, 6. «Сибирские огни» № 11.