Сибирские огни, 1959, № 11

ся возле Эммы, тоже были неразличимы. Однако по тому, как нервно вздрагивали Эммины сжатые губы, Василий догадался, что ей приходится выслушивать неприятные вещи. Маша, задумавшись, стояла в сторонке одна, словно не решила еще, как ей вести себя, как отнестись к тому, что происходит сейчас. Подойти бы к ней, сказать, что зря она колеблется. Если хочешь стать настоящим человеком, учись правильно судить обо всем, будь хозяином и устроите­ лем жизни! Однако подойти было трудно, а заговорить с нею еще труд­ нее. Выразишь ли словами то, над чем раздумывал долгие месяцы, а по­ нял не только умом, но и сердцем совсем недавно, нынешним летом? Д а и есть ли у него право говорить ей? Недавняя дорога из школы в инсти­ тут, сегодняшняя словно бы случайная встреча по пути сюда, предупреж­ дение насчет Эммы... Знать бы, что означает все это? Простое дружеское внимание, или... Василию захотелось, чтобы Маша подняла глаза. Они никогда не умели лгать, эти глаза. Они скажут правду. Но в учительскую тяжело вошла Клавдия Михайловна. Старая учи­ тельница была в пальто и теплом пуховом платке — значит, вернулась не с урока. Она опустилась на первый попавшийся стул. Маша бросилась к ней, и на лице ее было то чутко переменчивое выражение сочувствия и готовности помочь, которое так поразило Василия год назад. — Вы плохо себя чувствуете, Клавдия Михайловна? Вам что-нибудь нужно? — Ничего не надо,— Клавдия Михайловна покачала головой. Просто ноги уже не держат... Далеко. — Вы опять были у Сухнина, — догадалась Маша. — Сегодня за ­ стали? Старая учительница внимательно посмотрела на девушку, в раздумье проговорила: — Да, застала... Путь не близкий и все в гору... Но это пустяки... Главное, что всё напрасно. Домработница сказала, что Вениамин Василь­ евич отдыхает, и не впустила меня... Клавдия Михайловна поджала губы и строго посмотрела на всех, словно предупреждала: не надо утешительных слов и бесполезного сожа-