Сибирские огни, 1959, № 11

Глаза Василия потемнели и заметнее стал тяжелый выпуклый лоб. — Послушай-ка... Когда ты насмешничала и оригинальничала в пус­ тяках — это еще полбеды... С этим все мирились... Но сейчас... Куда ты гнешь сейчас? Ты твердишь — не пощадили. А при чем здесь пощаЕДа? Пощада — значит, было преступление, преступник. А ничего этого нет. В докладе товарища Жданова, в постановлении разбор ошибок, под­ сказка... Он возражал, а сам вслушивался, как там Маша: одобряет ли? Эмма заметила это и обращала теперь внимание не только на то, что говорил Василий, а и на то, как говорил. Ей захотелось сделать ему больно, даже унизить его, лишь бы взломать уверенность, с какой он спорил. — Подсказка, помощь! — прервала она Василия.— Опять громкие, но чужие слова. К тебе подойдут да кулаком по физиономии, а потом ска­ жут: помогаем! Согласишься с ними? Или тебя успели приучить прогла­ тывать обиды? Она быстро ненавидяще покосилась на Машу. — Обида обиде — рознь. Иная лишь на пользу.— Василий понял, на что намекала Эмма, и насупился еще упрямее.—Честное слово, даже наи­ гуманнейшая педагогика все равно, кроме методов разъяснения и убежде­ ния, признает принуждение. Но пусть и твой, Эмма, пример. Только слу­ чай конкретный, а не вообще. Вот представь: идешь ты в тайге. Рядом — трясина. Ты не увидела, свернула с тропинки. Еще шаг — и ухнешь. Тебе кричат, не слышишь. Тогда швыряют палкой. Больно, зато спасена... Или ты даже в этом случае станешь причитать: ах, ударили, ах, обидели! И при чем здесь, как ты говоришь, чужие слова, чужие выводы? Если я всем сердцем — с ними, это и мои выводы, мои слова... Я буду их отстаивать до конца. — Вот-вот! — заставив себя усмехнуться, сказала Эмма.— Исключат Оленева, тоже закричишь, как попугай: «Правильно! Браво!». И завод­ ские поддержат... — Ты о заводских не смей! — Василию в конце концов изменила вы­ держка.— Они лучше тебя разберутся, где правда... Маша чуть слышно тронула его за рукав. — Не горячись,— тихо, так, что расслышал один Василий, промолви; л а она. — Но разве я.нрправ? Не в этом дедо... И ты прав, наверное... Но знаешь, когда с людь­ ми так вот круто, мне кажется иногда, что можно иначе, не так резко. Хо­ тя и в трясину пускать нельзя... Здесь ты, конечно, прав... Видно, не нам пока судить об этом.— Маша опять заговорила так, что мог слышать он один.— Ты с Эммой не спорь. Ты же видишь, она злится не только из-за того, что хочет доказать свое. Лучше бы она не видела нас вдвоем... Василий оглянулся на Эмму: та колюче следила за ними. — Ладно, мы, Эмма, продолжим не здесь, — с вызовом пообещал Ва; силий. — Мы на собрании... Только там болтать, что взбредет в голову, ты не посмеешь... — Не пугай, — бросила Даль. — Я где угодно скажу, что думаю. В частности, и о тебе... — Хватит, Эмма... — Неправа, зачем же на рожон лезешь? — вмешалось сразу не­ сколько голосов. Спор, едва не вспыхнувший вновь, был прерван звонком, вслед за крг торым из коридора донесся сначала одинокий стук, потом как-то сразу хлынули голоса и топот, слившиеся в плотный упрямый гул.. Дверь в учи­ тельскую, пропуская возвращавшихся с уроков преподавателей, захлопыт валась, казалось, совсем неслышно. И голоса практикантов, столпившихг