Сибирские огни, 1959, № 11

венно, чего ждете? Ах, разбор линейки... Чуть не забыл... Да, да, разбор... Очень нехорошо получилось... Он поспешно удалился. — Испугался, директор,— резко проговорила Эмма. — Эмма! — предостерегла Лена Дубова: в дверях показалась Аг­ несса Ильинична. — Не надо придавать инциденту особого значения, голубчики. Пра­ во, не стоит, — примирительно сказала она.—Разбора линейки мы с вами проводить не станем. Можно расходиться. Нет, нет, еще минуточку... По­ жалуйста, кто не представил конспекта своего урока, принесите завтра утром... Вы чем-то недовольны, Василий Николаевич? —обратилась Звере­ ва к Горнову. А тот вспомнил, как в прошлом году спорил с Агнессой Ильиничной на «макаренковских чтениях», и хотел было сказать, что она опять уви­ ливает от острых вопросов, но Зверева, словно разгадав его намерение, поспешно добавила: — Не надо всего принимать близко к сердцу, голубчик. В уголках ее губ, под глазами, на лбу собрались глубокие частые мор­ щинки, сделавшие лицо по-старушечьи добродушным и почти заискиваю­ щим. Оглянувшись на Машу, которая напряженно вслушивалась в каж ­ дое слово, Василий шумно вздохнул, однако промолчал. А в общежитии его ждало письмо. «Василий, здравствуй! — писала Аня Лисавенко.— Если доставлю тебе неприятность — извини. Однако я надеюсь, что все уладилось, хотя молчание Маши, от которой я с весны не получаю ни строчки, право же, - вызовет тревогу хоть у кого. В последнем письме она сообщила, что я бы­ ла права, предупреждая насчет Рохлина. Потом все оборвалось, несмотря на то, что я писала ей дважды. Что случилось? Я хотела написать девча­ там, но раздумала. Пришлось бы объяснять то, что их вовсе не касается. Я подозреваю, что Маша в страшной обиде на всех — правых и винова­ тых. Иначе она не рассердилась бы на меня за правду, которую я ей вы­ сказала. Честно говоря, я тоже решила было отступиться, но потом по­ няла, что это — глупость и дурацкое самолюбие. Машу не осуждать надо. Ей необходимо помочь, потому что ей трудно, особенно если учесть, как близко к сердцу она все принимает. А кто поможет ей лучше людей, лю­ бящих ее? Не смог ли бы ты написать, что происходит на самом деле, а еще лучше попросить, чтобы Маша сама обо всем написала. Как у вас с практикой? Какие классы ведете? У меня все более или менее благополучно. Самое главное, я^теперь не одна: у меня есть сын. Скоро он будет совсем самостоятельный: уже во­ всю пускает пузыри и начинает поднимать голову. Работаю все там же. Зимой приеду сдавать экзамен. Прощай. Привет всем-всем. Анна». 2 Урок шел к концу, и практиканты обеспокоенно переглядывались. Всем было известно: просрочить время, не уложиться в отведенные сорок пять минут — это верный провал. Правда, Горнову вчера поставили «четыре», хотя он тоже просрочил время. Но ведь в остальном его урок был блестящим. Уж на что строга Клавдия Михайловна, но и она заяви­ ла, что сама заслушалась, когда Горнов рассказывал про «Слово о полку Игореве». Кротова же допустила немало промахов. Вместо того, чтобы спросить старосту класса об отсутствующих, она почему-то устроила пе­ рекличку, причем неправильно произносила фамилии. Это вызвало в клас­ се шум, смех, с которыми она не смогла справиться. Д аж е сейчас, когда она рассказывала о русских народных песнях, шум не пре­ кращался. И это несмотря на то, что сзади, рядом с учениками, сидели