Сибирские огни, 1959, № 11

у Есенина — другое, у Гумилева — третье. Дело все-таки, видно, не про­ сто в лирике, а в том, какая она... Григорий только махнул рукой: — Хуже нет — поэзия. Если бы мог, бросил! Лучше — дворником...' Но не могу. Василий промолчал, и это еще больше рассердило Оленева. Внезапна дверь распахнулась, и на пороге появились Костя Смыслов и Ваня Зотов. •— Ну, не говорил я? Разве я неправду сказал? — обрадованно за­ кричал Ваня.— Успел приехать! — Успел! — охотно согласился Костя.— Мы вот ему зададим сейчас! Почему к нам носа не кажет и письма за все лето не прислал, злодей... Они с обеих сторон так сжали Василия, что тот не мог пошевелить д а ­ же пальцем. — Смерти или живота? — спрашивал Смыслов. — Сдаюсь! — То-то!—Смыслов быстро обернулся к Оленеву, протянул руку. — Здравия желаю! Чего это надутый такой? А как реализм? Жив еще? — шутливо спросил он, намекая на стихи, которые читал Григорий на ве­ чере. — Что это вы с Ваней сегодня именинниками? — спросил Костю Василий.— Веселые очень... Смыслов и Зотов лукаво переглянулись, сразу позабыв об Оленеве. — Угадал, злодей! — воскликнул Смыслов.— Во-первых, у нас вы­ ходной... — Правильно, выходной! — повторил Ваня. — Во-вторых, я получил вчера на стахановской конференции пре­ мию, и сегодня у нас дома по такому случаю будут пить не только одну воду... — Вот-вот,— подхватил и Ваня. — А в-третьих, в-четвертых и тэ пэ и тэ дэ, с завтрашнего дня я ста­ новлюсь начальством, а Ваня поступает в мое полное бригадирское рас­ поряжение. И уж я ему не дам прохлаждаться! И сбежать, как из инсти­ тута, не позволю. — Ну зачем, Костя! — попытался остановить товарища Ваня, однако Смыслова лишь подзадорил его протест. — Полюбуйся: золотые руки у парня, голова, что у твоего профессо­ ра, за два месяца разряда достиг. Загорится, самую сложную деталь вы­ точит. А терпения, как у младенца, на грош и то еще со сдачей. В цехе ша­ ляй-валяй. — Костя! — взмолился Зотов. — Ладно, терпи... Я сегодня, Василек, с собой на конференцию воло­ ку этого младенца. Пусть послушает, набирается ума-разума. Следя за другом, Василий невольно подумал: все такой же, шумит, суетится за троих. А Костя уже дергал его за рукав и, наклонившись чуть не к самому уху, спрашивал: — Ты в этом... как его? В Раздольном был? Василий опять услышал, как шумит за окном дождь, и понял, ч'о совсем не этот дождь и не тишина пустого общежития, а предстоящая встреча с Машей тревожила все утро. — Я же тебе советовал: плюнь,— опять зашумел Костя.— Да тебя разве согнешь? Вот что: после школы — сразу ко мне. Понял? Ваня, ты готов? Нам пора... А ты, Василек, помни: сразу ко мне. Они исчезли так же решительно, как пришли, а Василий стал соби­ раться в школу. Он появился в учительской, когда практикантки уже были в сборе. Среди них он увидел и Машу.