Сибирские огни, 1959, № 11

сейчас времени и скоро ли вечер, когда косари окончат работу. Солнце было еще высоко. Его словно прибили к полинялому своду. Значит опять сиди, ожидай, а другие трудятся. Самое странное: за этот месяц переездов из села в село он устал. Ка­ жется, какая это работа — прочитать одну лекцию в день, а вот на тебе: устал. Зря он приехал в Забродинский район. Был бы сейчас дома со ста­ риками. Когда он, не погостив в родном Борске и недели, собрался в ко­ мандировку, мать не уговаривала остаться, нет. Но строгие глаза ее ста­ ли еще строже, а у губ появились резкие морщинки обиды... Впрочем, се­ годня последняя лекция и — домой без всяких заездов. Да, именно так: без заездов! Пожалуй, хорошо, что он побывал здесь, в этом селе, от которого так близко до Раздольного. Маша как-нибудь да узнает о ' его приезде и будет уязвлена. Но почему он думает об этом? Зачем? Чувство неопределенности, неудовлетворенности собой охватило его. Возле бригадного стана послышалось тарахтение мотоцикла. Кто-то приехал. А кто именно, разве ему не все равно? Неожиданно сзади зашелестело. Напрямик через пшеницу проби­ рался Сазонов, секретарь Забродинского райкома комсомола. Это был с виду простоватый, но очень упрямый парень, который успел надоесть Василию ненасытными и вечно «неотложными» просьбами куда-нибудь мчаться и читать лекции. «Ты пойми: молодежь жаждет,.—- твердил он с такой несокрушимой уверенностью, что спорить было невозможно. — А в этой организации, куда я хочу тебя направить, — самый аврал сейчас. Можешь ты понять культурные запросы деревни? Ну, а раз можешь, то и поезжай, просвети ребятам всю международную обстановку и наши задачи». При этом Сазонов стучал согнутыми пальцами в грудь Василия, как будто хотел вколотить туда свои слова. Все-таки он был по-своему симпатичный, этот Сазонов. Василий сейчас даже обрадовался его появлению. — Ну, как? На мази? — заговорил еще издали Сазонов. — Я спе­ циально завернул, чтобы помочь, если что не так. Ребята интересуются, ты постарайся. Он исподлобья посмотрел на Василия, и это значило, что предстоит очередная атака. — Ты вот еще хоть бы в Раздольное завернул. Ты пойми: молодежь— главная сила на селе. Хлеб хочешь есть, значит уважь хлебороба. Согнутые пальцы привычно застучали в грудь Василия. — Не могу, не проси, — отказался Горнов.— Завтра уезжаю домой.., — Во-во, уже домой! — возмутился Сазонов. — С одной стороны — страда, битва за хлеб и прочее, а с другой — шкурные интересы, комфорт, ванная с душем. Ясно... — Не могу, устал я, — перебил Василий, чувствуя, что еще немного и уступит этому упрямцу. — Устал? Ну да, ты же студент, у тебя каникулы,—неожиданно мир­ но промолвил Сазонов. — Ладно, не можешь, так не можешь... Он распрощался. Вскоре опять затарахтел мотоцикл, и Василию ста­ ло вдруг досадно. Почему досадно, он не мог дать отчета. Потому ли, что Сазонов уехал, или потому, что так быстро согласился с ним, с Васи­ лием. Его потянуло туда, где раздавался стрекот сенокосилок, и он по­ брел через пшеницу, а потом через березовый колок, пока не- бчутился на широкой поляне. Покрикивая на гнедую лошадь, шерсть которой на гру­ ди закурчавилась от пота, проехал мимо Василия молодой паренек. Он озорно усмехнулся, оглянувшись, и уселся на сенокосилке чуть боком — ловко и прочно. Стало ясно, что и его окрики и задиристый вид специ­ ально для приезжего человека — «Вот мы как умеем!»: |: >