Сибирские огни, 1959, № 11

— Девочки, кому-то плясать, — крикнула она, подняв над головой письмо. — Машка, тебе! «Дорогая Машенька, здравствуй! — писала Аня Лисавенко. — Изви­ ни, что задержала ответ. Не повелишь, но я, честное слово, не вру: было некогда. Понимаешь? Не-ког-да! Это здорово, когда не хватает времени. На заводе мне встретился очень хороший человек. Он председатель зав­ кома, бывший мастер на сушилке. Когда я пришла к нему в первый раз, он мне пообещал место библиотекаря, но неопределенно. И вообще встре­ тил не очень дружелюбно. А когда я пришла снова, мы с ним разгово­ рились, и знаешь, он интересный старик, а главное, очень любит книги и страшно не любит, когда к ним плохо относятся. А прежняя зав. библио­ текой, прямо скажем, ленивая особа: все дело запустила. Вот я и взялась навести порядок. Книг много: девять с половиной тысяч томов, да еще пять передвижек по сто пятьдесят названий. В общем — целое богатство. Без малого неделю провозилась с самой библиотекой, а потом, когда все наладилось, не вытерпела, пошла по цехам и в общежития. Завертело меня, и теперь я свой человек на заводе. Хлопочу еще о двух передвиж­ ках и о помещении для читального зала. И знаешь, какое помещение? Кабинет председателя завкома. Он рядом с библиотекой. Кое-кто смеется уже: принял, мол, на свою голову. Да только председатель наш — умни­ ца! У него два сына инженерами здесь же на заводе, а младшая дочь — врач в поликлинике поселка. Когда я сказала ему о читальне, он сначала, правда, нашумел на меня, а потом первый и похвалил... Дома все по-прежнему, то есть невесело. Ну, да что поделаешь, надо терпеть. Очень рада, что весь ваш курс успешно провел практику. Пере­ дай девушкам привет и мои самые лучшие пожелания. Несколько слов о твоих новых знакомствах. Ты пишешь о каком-то Рохлине. Расценивай это как хочешь: предчувствие, предубеждение, д а ­ же просто глупая мнительность, но когда я читала твое письмо и увиде­ ла фамилию Рохлина, мне стало не по себе. Я знаю одного Рохлина. Он приятель Бориса, и при мне Борис называл его Петровичем. У него — Борис сообщил мне об этом под большим секретом — в Хабаровске жена и двое детей, но он их не торопится перевозить к себе. Не ошибусь, если его влиянием, вернее, и его влиянием, объясню поступок Бориса. Я не сумела оградить Бориса от подобных знакомств, слишком доверяя его душевной чистоте и силе. Если это тот самый человек, беги от него по­ дальше». Маше стало холодно: из окна дуло. Она подумала, что надо бы ото­ двинуться, и тут же забыла о своем намерении. Колючим чертополохом вцепилась в ее сердце мысль о Рохлине. «Я желаю тебе добра, — с трудом стала она читать дальш е ,.— и со­ всем не хочу, чтобы ты стала несчастной. Очень жалею, что меня нет там, с вами. Никак не могу понять, почему пробежала кошка между то­ бой и Горновым. Он поступает иногда опрометчиво, но он всегда искре­ нен. Я не рассказала тебе, что незадолго перед отъездом встретила Бо­ риса. Он осыпал меня упреками, я даже не сразу поняла, за что. Оказы­ вается, он решил, что я подговорила Василия отомстить, и тот где-то в театре что-то такое сказал при всех Борису. Вышел скандал и в театре и у Бориса с его новой родней. Судя по всему, ему едва удалось уладить дело. А мне ясно одно: если бы все мы и всегда строго судили и спраши­ вали с людей, в жизни было бы меньше подлости и горя... Если тебя не ратруднит, передай Василию мой нижайший поклон. До свидания. Целую, Анна. . P. S. Еще раз прошу — будь осторожна. А». , Сзади по-прежнему хлопотали девушки. Маша никак не могла сосре­ доточиться, быть может потому, что мешал шум.