Сибирские огни, 1959, № 11

сить, куда он вечно торопится. — Редактор сам поэт, мне не по душе, раз­ ные индивидуальности. Только что от него, спорили, опоздал на лекцию. А ты почему? — К Зверевой дело было, —* Василий отвел глаза в сторону. Он и сам себя старался уверить, что вся причина в Зверевой, что он не мог, не имел права появиться на третьем курсе, пока Агнесса Ильинична не сде­ лает в зачетной книжке запись о досрочном переводе. Однако, чем боль­ ше он твердил это, тем отчетливее сознавал, что причина иная, что он просто оттягивает решительную минуту. Еще недавно эта минута пред­ ставлялась ему почти неправдоподобно счастливой и не только потому, что она означала осуществление мечты, но и потому еще, что, подумав о своем появлении на третьем курсе, он неизменно видел рядом с собой Ма­ шу. А теперь как раз из-за Маши приход к третьекурсникам казался осо­ бенно трудным, таящим в себе много неожиданностей. А снег все шел и шел, мягкий, воздушно легкий. Дорожка стала се­ ребряной. Она, как и снег, всегда разная. Мимо Василия с Оленевым прошмыгнула юркая сухонькая уборщи­ ца из общежития. Следы ее, сначала густо-серые, мало-помалу бледнеют, сливаясь с белой дорожкой. — Человек ушел, а следы остались. Чем глубже, тем дольше будут заметны, — говорит Оленев. — Разве не так? Я напишу стихи: серебря­ ная дорожка, уходящий в бесконечную даль человек, и тишина вокруг, да, да, благоговейная тишина: уходит человек! Со стороны институтского вестибюля донесся настойчивый звонок. Григорий усмехнулся: — Так всегда: чуть замечтаешься — звонок, проза жизни. От прозы не спрячешься — вездесуща, хоть вой... Но ты, кажется, оптимист, тебе нипочем, интересно почему: от крепких нервов или толстой кожи? Ладно, не обижайся, шучу... Они расстались у входа в актовый зал. — Ты вот что... Привет Эмме, если увидишь. Вы теперь на общих лекциях вместе, и ты не растеряешься, конечно... Неприязнь, сквозившая в словах Оленева, напомнила Василию объ­ яснение с Долининым. Он подумал, что Оленев, наверное, тоже ревнует его к Эмме, иначе не заговорил бы так, и что хорошо бы пробраться в ак­ товый зал незаметно и, пока не собрались студенты, занять место поук­ ромнее. Как назло, в зале он увидел весь третий курс истфака. Студенты толпились в проходах, шумно перекликались. К Василию уверенно про­ бралась Майя и, как о деле давно решенном, сказала: «Ты садись с на­ ми...» У него не хватило духу отказаться. В этот момент огромная дверь со скрипом отворилась, шум усилился: на лекцию спешили литфаковцы. Проходя мимо, новые однокурсницы Василия с любопытством или даже с веселой усмешкой глядели на него, а Лена Дубова нарочито широ­ ко раскрыла глаза и певуче поздоровалась. Зато Маша, заметив его сра­ зу, как появилась в дверях, рванулась в сторону, а когда убедилась, что обойти все равно нельзя, направилась по проходу, отчаянно пытаясь под­ черкнуть полное свое спокойствие. Василий шагнул ей навстречу. Девуш­ ка ответила на его «здравствуй» почти шепотом. Но и этот шепот оконча­ тельно выдал ее. Маша низко нагнула голову и чуть ли не бегом броси­ лась вперед, к первым рядам кресел, где рассаживались ее подруги. Майя потянула Василия за собой. Издали им одобряюще улыбалась Эмма. Она была в клетчатом платье, которое очень шло ей. — Звезды, как говорится, в кармане. Нам, грешным, к тебе теперь страшно подступиться, — сказала она, улыбаясь. — А все-таки поздрав-