Сибирские огни, 1959, № 11

ной литературе и решил, что экзамен тоже напрасен... Все же Василий заставил себя отправиться в городскую библиотеку. Сжав голову руками, он просидел почти до темноты. Во время рабо­ ты ему было легче. Ожидание так измучило его, что, возвратившись в об­ щежитие, он думал лишь об одном: пусть самая страшная, но ясность, оп­ ределенность. — Рада вас приветствовать, — высунулось маленькое личико с но­ сом-пуговкой, когда он постучался в Машину комнату. — Не извольте за ­ трудняться: интересующей вас особы нет. Василий с тоской посмотрел на Павловскую и молча повернул назад, решив ждать Машу на улице хоть до полночи. По дорожке между инсти­ тутом и общежитием без конца сновали студенты. Василий встал в сто­ ронке, в густую тень здания, чтобы, оставаясь незамеченным, все видеть. Он подумал, что не первый раз униженно ожидает Машу здесь, на этом дворе, что жизнь его точно на заколдованном кругу возвратилась снова к тому же... И вдруг он услышал ее, Машин, голос. Маша появилась совсем с другой стороны, из общежития, и была не одна, а с Леной. Сзади, шли двое мужчин. Хотя свет электролампочки над входом был слабый, Васи­ лий одного из них узнал сразу: Рохлин! Открытие оглушило его. Он хотел броситься, остановить Машу и не смог. Хотел крикнуть, но голоса не было. А те, трое — И Маша с ними! — были уже далеко за воротами. Силуэты их выделялись на светло-сером в этот час снегу. Василий почти ощупью добрался до своей комнаты. Было душно, в висках ломило. Он снял пальто и пиджак. Легче не стало. Тогда он рва­ нул ворот рубахи. Старый сатин с хрипом разорвался. Василий рва­ нул еще раз, с облегчением ощущая, как прохладный воздух омывает шею и грудь. Потом повалился на койку, тискал и мял в отчаянии и зло­ бе подушку, чувствуя, как ломаются с глухим хрустом жесткие перья. Утром на экзамен он не явился. 5 Маша возвратилась домой в двенадцатом часу одна. Дубова с Почи- валиным потерялись в толпе, когда выходили из кинотеатра. — У них свои разговоры. Не будем мешать, — сказал Рохлин, и Маша не возразила ему. Они долго бродили по проспекту. Юрий Петро­ вич вспоминал свою флотскую службу, причем во всем умел найти забав­ ную сторону. Было весело и в то же время удивительно, что такой умный и сильный человек старается быть ей приятным. На них оглядывались, и в первую очередь женщины. Вначале это нравилось Маше, потом она предложила перейти на бульвар, сама не отдавая себе отчета, зачем делает это. Прощаясь возле института, Рохлин бережно пожал ей руку. — Как жаль, что уже поздно, — сказал он. — Вы позволите мне еще раз навестить вас? Нет, нет, — запротестовал он, хотя она еще не успела ничего ответить. — Не возражайте, прошу вас... Он предложил встретиться в воскресенье. Маша согласилась и те­ перь жалела об этом. В воскресенье — выборы, первые в ее жизни выбо­ ры в Верховный Совет. На избирательном участке ей поручили выдавать бюллетени. Она будет занята до полуночи и не сможет исполнить данное Рохлину обещание. Хоть бы скорее возвращалась Лена. Если она увидит Почивалина раньше, через него можно предупредить Юрия Петровича. Маша натянула одеяло до груди и глядела в темноту. Она угадыва­ ла по'смутным очертаниям знакомые предметы, и ей впервые за послед­ ние дни стало спокойно на душе. Даж е мысль о Василии, о том, что она 28