Сибирские огни, 1959, № 11

каких никто никогда не видел, но в том, чтобы подметить то общее, что лежит перед всеми, что мог бы разглядеть и ка­ ждый читатель. « ...В созданиях поэта люди.., всегда находят что-то давно знакомое, что-то свое собственное... Сочинения, в которых люди не узнают своего и в которых все принадлежит поэту, не заслуживают ни­ какого внимания, как пустяки». (Белин­ ский). Этого своего каждый читатель нахо­ дит бесконечно много во всех подлинных произведениях искусства. Миллионы людей прочитали «Василия Теркина» и «Анну Каренину», и каждый из них по­ думал: «Верно! Правильно!» И со мной так было. Когда я разговаривал с гене­ ралом, то и у меня в душе такой же тре­ пет был, как и у Теркина. Когда я хотел сказать неправду, то и мое лицо пере­ стало слушаться меня, ,в точности, как у Степана Аркадьича Облонского. И от­ куда только писатели, узнали все это? Ведь это мои мысли, мой чувства. Пусть у меня, поэта, писателя, такие же чувства, как и у моих читателей, но ведь как раз это и придает мне особую остроту .зрения, особую способность по­ нимать людей, все, что может быть с ни­ ми; их тайны являются поэтому и мои­ ми тайнами. Как раз это и делает мою работу понятной и нужной людям. Если я мог понять их благодаря этой нашей общности, то па этой же причине и они меня поймут. Однако в то же время надобно под­ черкнуть, что настоящий большой писа­ тель возвышается над людьми значитель­ ностью своих мыслей и чувств, а это свидетельствует, что у него совсем не обыкновенные мысли и чувства. Тем-то они хороши и значительны, чуо необык­ новенны. Зачем я, читатель, стану интересо­ ваться, как думает и чувствует поэт, если он думает и чувствует в точности так же, как и я? Я подумал, что на улице слякотно и холодно, что в комнате не­ уютно, что на душе тоскливо. Фу, какие' нехорошие, ничтожные мысли! Да зачем же я стал бы читать книгу, если бы она была наполнена вот такими мыслями, какие мне у самого себя опротивели сво­ ей мелкостью, ничтожностью, незначи­ тельностью? «Отчего с таким нетерпением ждется каждое новое произведение от великого поэта? Оттого, что всякому хочется воз­ вышенно мыслить и чувствовать вместе с ним; всякий ждет, что вот он скажет мне что-то прекрасное, новое, чего недостает мне; но он скажет, и это сейчас же еде-, лается моим. Вот отчего любовь и покло­ нение великим поэтам; вот отчего и вели­ кая скорбь при их утрате: некем;ду-| мать, некем чувствовать». (А. Н. Остров­ ский). Но как же так? Ведь мы только что говорили, что сила писателя, его сверх- видение и сверхслышание в обыкновен­ ности его мыслей и чувств. Однако здесь нет никакого противоречия. Мы подчер­ киваем: обыкновенные, но не те же са­ мые, близкие, но не точно такие же. Пи-; сатель идет не только рядом со своими1 читателями, но еще и впереди своих чи-^ тателей. \ Речь идет о сопереживании, общности,' некоей духовной близости, соизмеримо-" сти опыта. Опыт общий, но у писателя, более значительный, обогащенный глу% бокими раздумьями, значительными мыс-* лями, сильными чувствами. Как будто и„ те же самые чувства и мысли, но в т»“ же самое время и не те — выше, боль-j ше, значительнее. ' (Окончание следует.)