Сибирские огни, 1959, № 11

Сяо-фэн. — А нам только воду вскипятить... Как закипит, поставлю я. твой горшок на место, не беспокойся. — Не бывать по-твоему! — крикнула невестка срывающимся го­ лосом. Сяо-фэн, по-видимому, тоже начала выходить из терпения. — По-твоему не бывать, а вот по-моему — будет! — запальчиво бро­ сила она ей в лицо. — Не тебе одной принадлежит печка! — Не мне? — разъярилась та. — Может быть, тебе?.. Я все же решил не впутываться. Когда между женщинами ссора, луч­ ше не пытаться примирить их — еще злее становятся. Пошумят, пошу­ мят, а вспомнят про обед и .— сами перестанут... Но мог ли я предпола­ гать, что на помощь этой крикунье выйдет мой брат? И когда только он успел вернуться? — Кого уговариваешь?! — окриком остановил он свою жену. — Сни­ май котелок, и дело с концом. Это было уже ни на что не похоже. Но я все-таки сдержал себя: спе­ шить никогда не следует. Невестка, очевидно, почувствовала себя увереннее, получив поддерж­ ку. Подбежала она к котелку, но только нацелилась взять его, как Сяо- фэн загородила ей дорогу. — Не смей! — крикнула она. — Как это — не смей?! —- возмутился мой брат. — А я вот возьму в назло сниму! Скажи он что другое, я бы и на этот раз смолчал. Но позволять кому бы то ни было так оскорблять мою Сяо-фэн?! Это было выше моих сил. Выскочил во двор—и к навесу. А тем временем брат уже успел схватить котелок да ка-ак грохнет его о землю — котелок вдребезги; ты не смотри,, что он был чугунный. Я забыл обо всем на свете. Выдернул из жернова перекладину, размахнулся ею и давай крошить эту чертову печку. Опом­ нился, только когда от нее остались одни черепки. Брат сперва оторопел>( но тут же спохватился, побежал за топором и тоже пошел размахивать. Ну и учинил же он расправу над нашим мехом! Сяо-фэн с моей невест­ кой забились с перепугу в угол, визжат в один голос: «Спасите! Убива­ ют!..» А мы с братом все ближе и ближе сходимся. У одного в руках пе­ рекладина, у другого топор. Злоба так и распирает обоих... Не сбегись, тут народ и не разними нас вовремя, слово даю, совершилось бы в тот день в нашей деревне злодейство, непременно совершилось бы!.. Разняли нас, и я уже раскаивался, что сгоряча затеял всю эту исто­ рию. Что я наделал? Ведь я должен быть благодарен своему брату, бла­ годарен всю жизнь. Кто меня вырастил, как не он? Кто поставил на но­ ги? Да если бы не он, я бы давным-давно с голоду помер!.. Отсталый он, это правда, корысть в нем сидит, собственник до мозга костей. Но ведь за то, чтобы вывести его на прямой путь, отвечаю я. Раньше или позже, он обязательно пойдет по дороге социализма. Кто будет в ответе за его перевоспитание? Конечно, я. Так какой же я коммунист? Дело выеденно­ го яйца не стоит, а полез в драку с родным братом! Ох, тяжело же мне, как только подумаю об этом! Ну вот. Раскрошили, значит, мы с братом печку и все прочее, и вышло так, что нашим женам не стало на чем готовить еду. Пришлось сложить глиняные времянки: брату возле своего дома, мне возле своего. А меха-то нет! Огонь раздувать нечем! Чадит эта печка, нагреваться не хочет, пока закипит в котле вода — терпение лопнет. Как начнем мы с Сяо-фэн гото­ вить, так вспоминаю я эту злосчастную драку. Тяжелым камнем лежала она у меня на сердце. Не стану от тебя скрывать, я все думал, как бы испросить у брата прощения. Но... смелости для этого у меня не хватало. Внутри будто чи-