Сибирские огни, 1959, № 10

пугавшись, сама не зная чего. Василий упрямо шел вперед. Борис напом­ нил ему о том, что тревожило его перед концертом и на время было за­ слонено думами о счастливой нынешней зиме и солнечном просторе во всю ширь, на все четыре стороны. — Видеть его не могу, >сказала Маша. — Стыдно смотреть. — Стыдиться? Нам? Он — лицемер и подлец, а мы — стесняться? Василию захотелось сделать что-нибудь такое, от чего улыбка Бори­ са сменилась бы гримасой страха, быть может, подойти и ударить этого красавчика по физиономии, в кровь, а потом сказать правду старику и той, тонконогой. «Погоди же, — гудел про себя Василий, — погоди». Он стал обдумывать, что и как надо сказать, и выжидал, когда они сблизятся на кругу. Маша обеспокоенно посматривала на Василия, а тот измерял взгля­ дом расстояние между собой и Радовым и уже наметил, где произойдет встреча. А Радов сделал вид, что не заметил их, и спокойно прошел мимо. Василий выругал себя за нерешительность, но тут же стал оправдываться тем, что момент был неподходящим, что вообще лучше, если бы Борис и его невеста вышли из круга. Прозвенел первый звонок. Эмма с Семенычем, перехватив Василия с Машей у входа на балкон, предложили возвратиться на свои места, и Василий дал увести себя. Девушки принялись рассматривать тех, кто был внизу, в партере и ложах. Эмма обернулась: — На старика, который был с Борисом, обратили внимание? Профес­ сор Виленчик, директор клиники, заведующий кафедрой хирургии и тэ дэ и тэ пэ. Будущий Борькин тесть. Дочка— бесплатное приложение, хо­ тя Борис и притворяется, что по уши влюблен. Да вон они — взгляните. Мы, можно сказать, под потолком... —...В студенческой республике, — улыбнулся Долинин. — — Вот именно, мы здесь, — подхватила Эмма, — а Радов в партере, в первом ряду, с новой родней. Да... — Она на секунду задумалась, при­ щурив глаза. — Да, умеет Борис устраиваться. Не промахнулся!.. Она закончила почти уважительно, и это стегнуло Василия. — Ты о нем... И так... — Он не находил слов. В памяти возникло полное страдания лицо Лисавенко, потом — слезливо жалобный голос Радова, лгавший — теперь было несомненно, что лгавший им со Смыс­ ловым о больной матери и своей любви к Ане. Сейчас он так же лживо распинается в любви перед старым профессором и его некрасивой доче­ рью... Круто повернувшись и прихрамывая больше обычного, Василий за­ шагал к выходу. Маша пыталась остановить его, но он отмахнулся: — Я сейчас вернусь... Он спустился в партер и, расталкивая людей, густо поваливших в зал, пробрался к первому ряду. Борис печально смотрел куда-то в оркестр, и Василий, заметив это, опять ощутил что-то, похожее на сомнение. Но слова Эммы «Умеет устра­ иваться. Не промахнулся!» подстегнули его. «Ну нет, не обманешь!» Василий приблизился к невесте Бориса и ее отцу, старому седому человеку, твердо, хотя и сбивчиво сказал: — Вы извините. Мне неизвестно, знаете ли вы, но должны знать. Он — подлец, ваш новый родственник. Он обманул честную умную девушку и теперь... В общем, если вы не знали, так теперь знайте... Девушка испуганно отпрянула. Борис вскочил и, оттолкнув Горнова так, что тот едва не упал, отгородил его своим телом от кресел. — Если напились, так идите проспитесь... Товарищ билетер, уведите, пожалуйста, хулигана! ;