Сибирские огни, 1959, № 10

и теперь в голосе ее была насмешка. — Одна крайность, другая край­ ность. Выбирай середину и дуй себе. — Просто или нет, а правда, — сдержанно согласился Горнов. — Не надо излишне усложнять. Всякие так называемые сложности только с виду сложны, пожалуй. Их надо уметь свести к простым и ясным истинам. Чем яснее и прямее дорога, тем ближе к цели. -— Ты считаешь? — опять усмехнулась Эмма, и Василий осекся, до­ гадываясь, что она подумала сейчас о Маше и всей этой истории с часа­ ми. Разве легко свести ее к простым и ясным истинам? По крайней мере, он не сумел этого сделать. Эмма, уже не скрывая своего торжества, рассмеялась: — Блажен, кто верует! Ну, хватит... Заспорили ведь, а я сказала, что не спорить пришла. Лучше уж пойте. Как считаешь, Семеныч? В вопросе ее было почти извинение, и Долинин подумал, что Эмма совсем не такая резкая, как может показаться. Все ее рассуждения — от молодой горячности. — Петь, значит? — вызывающе бросил Ваня. Эмма промолчала, и это еще больше укрепило Долинина в мнении, что Эмма жалеет о недав­ ней резкости суждений. Соловей, соловей-пташечка, Канареечка жалобно поет... Раз-два, горе — не беда, Канареечка жалобно поет. — Брось, Ваня, — остановил Горнов. — Не так... Он не успел закончить, потому что из-за двери спросили: «Горнова можно?» Пришел кто-то очень знакомый, но Василий не мог определить, кто именно. Зато Ваня вскочил, точно звали его самого. — Горнова? Просим, Аня, заходи, а то тут некоторые... Заходи и все!.. — Горнов, на минутку! — уже нетерпеливо сказала Лисавенко, и это было неожиданно, что она явилась в такой час и говорила так. Василий быстро вышел к ней. В прихожей горела свеча. Язычок пламени, маленький и трепещу­ щий, приветливо наклонился, когда Аня с Василием прошли мимо. — Зачем ты поссорился с Машей? — спросила Аня с упреком, и Ва­ силий вдруг понял, что весь день ждал такого вопроса, что даже разгова­ ривая с Ваней Зотовым и от всего открещиваясь, все равно ждал, и если бы Аня не появилась, то ждал бы завтра и еще много-много дней. — Где она? — вместо ответа спросил он. — Не торопись, ты слушай, — удержала его Аня. — Я все знаю, Ма­ ша мне рассказала. Я головой ручаюсь, что она не брала. Ты слушай. Тут ошибка, если... если не хуже... — Где Маша? — Ладно, беги. Там. Василий бросился к темной лестнице. Вот и первый марш позади. Площадка, Василий двинулся на ощупь дальше, но чуть слышный возглас заставил его обернуться, и тотчас он почувствовал, что рядом Маша. Она стояла молча. На руку Василия упала крохотная капелька. «Плачет». — Я боялась, что ты не придешь, — скорее тихо вздохнула, чем про­ изнесла девушка. Сначала Василий осторожно, едва касаясь ее щек кончиками паль­ цев, стал вытирать слезы, радуясь им и не зная, хорошо это или нет, что он радуется. А потом он стал целовать Машу в глаза, в губы. — Я не могу... Всю ночь и весь день не могу, — шептала Маша сквозь слезы. — Особенно после вчерашнего. В комнате все эти дни напа­