Сибирские огни, 1959, № 10

— Ну, какой у тебя разговор? — повернулся Василий к Эмме. — Почему так сердито? — усмехнулась Эмма. — Знаешь, это тебе идет. Больше солидности. Не находишь? Посмотри в зеркало и не переби­ вай. Пусть я бесчувственная, бессердечная, все равно: мир! — Она протя­ нула ему руку ладонью кверху, красивую, полную руку, и Василий при­ нял ее. — Не будем вспоминать обиды,— промолвил он, смягчаясь.— У те­ бя дело ко мне? — Ты слишком любопытен. Или подули иные ветры? — в голосе ее опять был вызов. — Давай завтра спросим у синоптиков, — сказал Василий, сделав вид, что не заметил вызывающего тона Эммы. — Что нового у твоей сест­ ренки? Эмма шагнула к нему вплотную. Стало слышно ее частое взволно­ ванное дыхание. — Не увиливай, не лги! — почти выкрикнула она. — Я не шутки шу­ тить пришла. — Я — тоже, — Василий выдержал ее взгляд, поняв, что вопрос, мучивший его еще сегодня, перестал быть загадочным: нет, у них с Эммой совсем не любовь... И хорошо, что он ничего не сказал, не обманул ни ее, ни себя... — Ты помнишь, я тебе рассказывала про отца? — заговорила Эмма другим тоном. — У меня никого не осталось. Только сестра и... — Она остановилась, не решаясь продолжать, потом сдавленно закончила:— Для меня все слишком серьезно. Василий неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как вести себя. — Не надо, честное слово, — сказал он. — Ни к чему об этом... Ты извини, если я... в общем, если чего не понимаю. — Не прикидывайся ребенком! — опять сорвалась Эмма.— Зару­ би на носу: просчитаешься. Ничего у тебя не выйдет. Я не позволю! — Ты зря... — попытался успокоить ее Василий. — Сама же предло­ жила: мир! Останемся друзьями. А то оскорбления, угрозы, на ночь гля­ дя... — Смеешься? Как ты можешь?.. — девушка бросилась к выходу. Василий вздохнул: пусть и больно, но все равно такого разговора не миновать... И лучше сейчас, чем после. Он стал разыскивать Машу среди танцующих, но она стояла справа, рядом и совсем одна. Это показалось •ему не случайным, обнадеживающим. Василий быстро подошел к де­ вушке. — Ну, вот... Ну и все... И вообще... — бормотал он. — А все-таки... нынче хороший вечер, правда? Маша наклонила голову. — Оч-чень! И покраснела. 2 Общежитие было большое, в четыре этажа. На первом — комнаты для ребят. Остальные три—в полной власти девушек. Комнаты разные— побольше и поменьше, потеплее и совсем холодные — но жили всюду одинаково хлопотливо и бесшабашно, не слишком заботясь о дне сегодня­ шнем и возлагая головокружительные надежды на будущее. Питались плохо, одевались не лучше, однако были счастливы молодо­ стью, неистраченностью сил. Впрочем, об этом не думали, как не думает птица о том, почему умеет летать. Когда врывалось горе — во время войны это было часто,— кручини­ лись все. Удачу, радость тоже не таили. Ссорились легко и так же легко мирились. Изредка, обычно в день выдачи стипендии, ходили в театры. Во