Сибирские огни, 1959, № 10

Маша была сейчас совсем иная, чем днем, в толпе, или на «чтениях». Ее быстрые, украдкой взгляды, неясная улыбка, плавные движения — все нравилось Василию. Он испытывал досаду, если кто-либо заслонял де­ вушку. А когда ее случайно толкали, он ощущал это почти физически, словно толкали его самого. В перерыве между танцами к нему присоединились Аня с Борисом. — Говорят, вы сегодня на «чтениях» опять здорово спорили? — спросила Лисавенко, заговорщицки улыбаясь. — Раз говорят, значит — правда, — буркнул Василий. — А другие, наоборот, упрекают вас в грубости... Даже в демагогии. Упрекают, значит, были, наверное, основания, — еще глуше отве­ тил Василий. Веселые искорки погасли в глазах Лисавенко. Вы не огорчайтесь, — сказала она, словно оправдываясь в том, что избегает говорить о Маше. — Все будет хорошо... Василий вызывающе взглянул на нее. «Была причина расстраивать­ ся! лгал этот взгляд. — Не выдумывайте того, чего нет и в помине!» Аня отвела глаза в сторону. — Я очень жалею, что не была... У нас тут давний спор вокруг «чте­ ний», и не только из-за них... Вы слышали о Дусе Грибовой? Она тоже до­ бивалась, и комитет комсомола, чтобы ближе к жизни, к практике... Ваше желание — понять, как надо воспитывать человека, его чувства — это ва­ жно всем нам. Я рада, что нашего полку прибыло. Только вы пока в сто­ ронке от институтских и комсомольских дел. Пора впрягаться по-настоя­ щему. Но теперь не отвертитесь, знайте... — и добавила, понизив голос. — А Маше просто неудобно подойти, и это я виновата, пожалуй... Да... понятно... — пересохшим голосом произнес Василий, чувст­ вуя, что выдержка все-таки изменяет ему. — Одну минуту. Он поспешно отошел в угол, за перегородку, где полным хозяином был Ваня Зотов, на попечении которого находился патефон и усилитель с динамиком. — А, Василек! — обернулся на звук шагов Ваня Зотов. — Гляди-ка, я уже умею! Хоп! Ваня встал на руках, неловко задрыгал ногами перед самым лицом Василия. Тому пришлось отстраниться. — Видел? — проговорил Зотов, приняв нормальное положение, потом бросился к патефону, переменил пластинку, успокоенно присел на стул. — Ты не танцевал, вот и я тоже. Ты заметил: когда счастье, — тогда все ина- че. — Ванины выпуклые глаза смотрели теперь на Горнова грустно и по­ корно. — Аня сегодня счастливая — заметил? Она всегда какая-то, ну, особенная, а сегодня еще больше... Они с Борисом поругались недавно, я знаю, а теперь — мир... Аня — такая... Она строгая, а всегда первая пере­ живает, если даже сама ругает кого-то, или еще что... У нее родинка возле уха, на шее... Заметил? И вот с Радовым помирилась, — вздохнул Зо­ тов. — Слушай, может, хватит танцев? У меня тут песня есть какая-то под бубен... Все ждут вальс, а мы им под бубен... Ваня, развеселившись, ждал, что скажет Василий, но тот в раскры­ тую дверь увидел рядом с Аней Машу. Ноги точно отнялись. «Что же это? — подумал он. — Ничего ведь нет и может не быть совсем. Я только познакомиться и все... Я же знакомился раньше с Майей, Аней и вот с Эммой... Да, я пойду, как будто Маша — это они». Он уговаривал себя, но никак не мог сдвинуться с места. «Нет, раньше все было просто и легко. А сейчас й Аня и другие, тот же Борис, подумают, что тут не просто зна­ комство. И главное, Маша сама тоже так подумает, потому что Аня ей рассказала». * Наконец он пересилил себя, положил руку на плечо Зотова.