Сибирские огни, 1959, № 10

мощь». Сзади кто-то возбужденно объяснил, что машина сбила человека, Эмма заторопилась. Василию поневоле пришлось прибавить шагу, хотя на протезе было трудно угнаться, а главное, было неприятно нетерпение де^- вушки. Она ведь ничем не могла помочь. — Не спеши, — крикнул он. Эмма, даже не оглянувшись, нырнула в толпу. Василий встал в сторо1- ну, досадуя и на Эмму и на людей, гудевших возбужденно и глухо, — ну к чему эта толпа и пересуды о том, как глупо пострадать, когда вокруг тихо и безопасно... Эмма выбралась к Василию возбужденная. — Я думала страшнее, — сообщила она. — Молодой парень, кажете ся, пьяный. — Ну, вот, так я и думал... Жив? — Не разглядела, меня оттеснили... А ощущение странное. — Неужели убит? — Зря я не пошла в медицинский, из меня вышел бы хирург. Василий перестал слушать ее. Взгляд его задержался на лице девуш­ ки, которая стояла, должно быть, на куче гравия у дороги и видела все что происходило в центре толпы. Чувства, вызванные увиденным, так ясно отражались на этом лице, и так были понятны Василию, как будто он сам наблюдал происходящее. Вот девичьи черты примял испуг, и это сказало Василию, что врач ощупывает, нет ли перелома. Вот лицо потеплело от ра­ дости: вероятно, человек очнулся и, кажется, все обойдется. Потом оно стало умоляющим, и Горнов решил, что пострадавшего кладут на носил­ ки. Движение в толпе подтвердило, что так и есть. Странно, лицо девушки оставалось как будто почти неподвижным од­ нако выражение его менялось непрерывно, и Василий не сразу понял! от­ чего это. Главное было в глазах, чутко переменчивых и словно освещав­ ших все лицо всякий раз по-иному. Горнову показались вдруг очень знако­ мыми эти глаза. Он силился вспомнить, где и когда он видел их но так и не вспомнил. — Пойдем же, — услышал он нетерпеливый Эммин голос. — То не хотел, а теперь не оттащишь. Или тоже проверяешь нервы? По-моему хи­ рурга из тебя не получилось бы. — Ну, знаешь... Бесчувственность никого не красит. Хирурга — тем более, раздраженно сказал Василий и оглянулся туда, где была та, другая девушка, со странно знакомыми глазами. Но там никого уже не было. — Значит, это я бесчувственная? — колюче спросила Эмма. — Тебе виднее, — ответил Василий и опять оглянулся. ——Вот ты как! вспыхнула Эмма. — Ты просто... Ты грубиян и на­ хал! И я знать тебя не хочу! Нвт, она была все-таки очень красивая, Эмма Даль, и Василий, поми­ мо воли, залюбовался ее чуточку удлиненным, словно точеным, лицом. — Не будем ссориться, — примирительно промолвил он, однако Эмма демонстративно отвернулась и перешла на другую сторону тротуара. Василий шагнул было за ней, но остановился, упрямо сжал губы. А пу­ скай ее сердится! ’ Повалил снег. Прохожие появлялись как-то вдруг, словно в последний миг приоткрывался занавес, отделявший их от Василия. Не удавалось раз­ глядеть, с кем только что разминулся. Обрывки разговоров пролетали так же стремительно, как люди, и были так же хлопотливы и озабоченны. Василию вспомнился отец с серым от усталости, иссеченным морщи­ нами лицом. Он без малого двое суток не выходил из цеха и, дотащившись домой, упал на скамейку под яблоней, уснул тяжелым болезненным сном. А в местной газете Василий перед самым его приходом прочел статью,