Сибирские огни, 1959, № 10

Снует проворно день-деньской и отдыхать не хочет. Снует, звенит. Но, чтоб трава ложилась в ряд послушно, ты семь потов прольешь сперва: к косе привыкнуть нужно. А то, бывает, слышен звон, да только звон без дела. И вот опять... Откуда он? — Коса пенек задела! Косцу досадно, черенком толкает пень сердито: — Одна труха осталась в нем, а сам — под вид магнита! Хохочет — «ой, какой чудак!» — уборщица конторы. — Не так вы косите, не так. Вам сил не хватит скоро. — А как? Совет, быть может, дашь? — Могу, коль захотите. Коса — она не карандаш, вот так ее держите!.. Замах — и выдох сладкий «ах!»... Прошло стальное жало — да так легко, что на цветах роса не задрожала. Сверкнула сталь, как луч светла, — и, сбритая умело, трава на землю не легла, а будто бы осела. А тут уже второй замах и третий, и четвертый, и это радостное «ах!» как вызов силы гордой. Ложись, душистая трава, густа, сочна, не смята... Кошу — и я сейчас права, ни в чем не виновата Кошу, задора не тая, кошу, легко шагая, и люди смотрят, будто я — не я, совсем другая. Пускай любуются, глядят — мне это не помеха. Должно быть, правду говорят: труд красит человека. \