Сибирские огни, 1959, № 1

ставили котелок со щами из сухой ,,как мочало, солонины и тяжелый липкий хлеб. Он понял и снова упал духом. Спал целыми сутками тре­ вожным бредовым сном, а если не спал, то молился, читая молитвы ше­ потом и крестясь мелкими, отчаявшимися крестами. Петр, Никита и Семен сидели на нарах около больного. Семен ис­ пуганно косился на опухшие желтые ноги Васюка, торчавшие из-под ко­ роткого солдатского одеяла ступнями врозь, совсем, как у покойника. Ту­ ляк обрадовался, когда больной задвигался, забормотал быстро и воз­ бужденно одно и то же слово: — Напильником... напильником... напильником... — Что это он, Сенька, последние дни все твой напильник вспомина­ ет? — спросил удивленно Никита. — Помнишь, которым ты «трамвай» рубил? Семен не ответил. С моря донесся грохот раскалываемого морозом льда. В комнате он звучал глухо и мирно, будто кололи в коридоре дро­ ва. Опять зашипела за окном поземка, заскулил на крыше ураганомер, и начала подвывать печная труба. Это из глубин Арктики, с самых по­ следних параллелей, шел очередной шторм. Он шел в панихидном вое ездовых собак, чуявших его приближение. Собаки выли выворачиваю­ щим душу протяжным воем, и тогда солдаты с беспощадной ясностью на­ чинали ощущать, что их только пятеро, окруженных враждебной приро­ дой и враждебными людьми. А Васюк от собачьего воя начинал метаться по нарам, проклиная тундру, море, льды, вспоминал шенкурские леса , свою Тойму, бредил о жирных щах и подрумяненной каше. Звал мать, жалобно просил у нее горячей гречневой каши, говорил, что от каши сра ­ зу выздоровеет, и снова начинал бормотать с ненавистью: — Напильник... напильник... напильник... Петр наклонился над больным и отер с его лица густой, липкий пот. -• — Васюк, милый, брось, — тихо и ласково сказал он. — Попра­ вишься. Главное не робей, дурачок. Васюк внезапно открыл глаза, будто засыпанные горячим пеплом. Приподнявшись на локте, он всмотрелся и закричал, испуганно отползая от Петра: — Чо ты? Жалеешь?.. Как тогда... у ямы?.. Значит, правда... поды­ хаю я?.. , Петр отвернулся, встал и отошел к окну. Никита тихонько засвистел сквозь зубы. Из аппаратной, где дежурил на приеме Матвей, донесся стук упав­ шей табуретки. — Пропали мы все до одного! Эх, братцы! Теперь наши головы, как ветром сдует! — крикнул Матвей, вбежав в «кубрик». — Замолчи! — прошипел Петр и вытолкнул вахтенного в аппарат­ ную. И когда все, кроме Васюка, вышли, из «кубрика», Петр приказал: — Говори! Коротко. — Плохо, Петь, наше дело. Омск с Лондоном разговаривал, а я им передачу путаю. На их же волне крою Черчилля и Колчака почем зря. Вдруг является Архангельск и передает Омску, что работать им мешает Юшар. Точно, мол, установлено. Десять дней две рации Белого моря охотились с радиопеленгаторами. И накрыли! Нас накрыли! Понятно вам? — Еще что? — А еще Архангельск обещал Омску выслать на Юшар карателей. Матвей замолчал и нехотя улыбнулся. — Как же мы? Выдюжим, Петь? — Авралишь, что ли? — тяжело положил Никита руку на его пле­ чо. — В штаны пускаешь? — Погоди, Никита, — вмешался Петр. — Авралить, конечно, не на­ до, а надо вот что. Погреть воздух. Попутать малой двухкиловаттной