Сибирские огни, 1959, № 1

меньше, чем хорошие инженеры-производственники. Но в то же время чем-то и обнадежил, сказав как-то особенно задушевно: — Эх, Колыхалов, в этом году такие стройки развернутся в бассей­ не, дух захватит! Значит, секретарь неравнодушен к людям, стало быть, кадры потре­ буются обкому для строек! Земля слухом полнится. О намерениях главного инженера дошло и до начальника шахты, и встал в тупик Иван Владимирович: радоваться или огорчаться? Сперва взгрустнул было. При всех недостатках характе­ ра, Пухарев — работяга. Объективно подойдешь к оценке деятельности главного инженера, увидишь — много сделано его руками. Цепок мужик, головаст. Если бы не выпирал шишкой на ровном месте, шел рядом с на­ чальником шахты, не одиночился, — можно было бы в комбинат «Куз- бассуголь» постучаться, товарища Хударева информировать, Дескать, есть расчет придержать. А тот уж если скажет «добро» — в кандалы з а ­ кует. Паучья у человека хватка! И откуда что берется у него? Высок, худ, зелен, словно в медном купорвсе вымочен. Сам Линьков трепетал перед ним. Куда Пухареву!.. Но на слух о возможном уходе Пухарева отозвалось и рядовое гор­ няцкое сердце. Охи, вздохи пошли среди некоторых: жаль инженера. Го­ рюнов без него старый режим установит, снова начнется то гром, то по­ гром. И эти разговоры сразу определили линию начальника шакты: «Мы еще посмотрим, чей козырь выше! Пусть отправляется в свое Меж­ дуречье!» — это для говорунов, обожателей главного инженера. А для себя потише: «Может, не самой передовой станет без Пухарева «Первая», а в числе передовых удержу. А там, гляди уж, и недалеко до отставки, до пенсии по выслуге лет. Авось, как-нибудь!..» Наконец, было у Горюнова и еще одно невысказанное ни себе, ни людям: по-человечески устал он тянуться за Пухаревым, на которого ра ­ ботают и молодость, и знания)! и талант. Просчет у Ивана Владимировича получался в одном, в ставке на парторга шахты — Колыхалова. С тех пор, как выпер, что называется, Пухарев, Александр Макарович занялся своими сугубо партийными делами, перестал совать нос, где его не просили. «Нашел свое место парт­ орг», — думалось Горюнову. Не разгадал он «политики» Александра Макаровича, даж е мысли не допускал, что полпредом его на производственном участке был все же Михаил Терентьевич и очень часто резкой рукой Пухарева всднло пар­ тийное, колыхаловское... * * * В день отъезда Колыхалов заглянул к Пухареву вместе с Зоей Ни­ колаевной, которая пришла, чтобы закрыть квартиру и увести к себе Райку. С конного двора подогнали оседланных лошадей для Пухарева и Кусургашева. Увидев их верхами, в валенках, полушубках, с ружьями за плечами, Александр Макарович почувствовал, как сладко защекотало в груди: «Счастливые люди!» — Зоя, ты не жалеешь, что тайга все отступает и отступает? — спросил он жену. — Жалею , Саша... Она глядела вслед Пухареву и Кусургашеву вдоль улицы, теряю­ щейся в таежной окраине. Светло-карие глаза ее выдавали порыв и тре­ вогу. Зоя Николаевна очень любит Александра Макаровича и сынишку — пятилетнего смуглого озорника Игорька, но не меньше, только другой любовью, она любит тайгу. И эта любовь не подчиняется ни рассудку, ни 48