Сибирские огни, 1959, № 1

— Почему же она валяется? Почему брошен подшипник? — А-а-а-а, — протянул Бабашкин. — Понятно. Видишь ли, това­ рищ начальник, комсомольцы на шахте декадник проводят по сбору ме­ талла. Стало быть, и подшипник где-нибудь откопали. Пойдут на-гора, его с собой захватят. Там, где они стояли, выработка была относительно высокой, но С а­ велию Никитовичу все же приходилось гнуться перед начальником шах­ ты в три погибели, когда тот даж е не приклонял головы. Бабашкину з а ­ хотелось присесть где-нибудь, и он позвал начальника шахты на откаточ­ ный штрек. — Ты мне лаву показывай! — сказал Иван Владимирович. — Сейчас палить будем, — пояснил Бабашкин. — Вон, хлопцы вы­ ходят. К ним подошли и окружили удивительно одинаковые парни: на каж ­ дом брезентовая куртка, черепашка на голове, резиновые сапоги на но­ гах. У каждого одинаково чумазы лица и руки. — Который тут Смыслов-то? — спросил Горюнов, приглядываясь. — О-о-о! — протянул Бабашкин. — Д а его и в помине нет. Из ста­ рых немногие остались. А те учатся. В этом году, поди, уж кончать бу­ дут. Смыслов с Хазировым грозились на шахту вернуться. Про Ткачева с Жариковым не слышал. Поди, тоже не отстанут. Иван Владимирович вспомнил, как горком комсомола с боем взял с шахты восемь молодых горняков и послал их на учебу по своим путев­ кам. Д а , это было в трудное время. Неужели с тех пор почти пять лет прошло? — На пенсию скоро пойдешь? — мягко спросил Иван Владимиро­ вич Бабашкина. Спросил потому, что неожиданно как-то пришла мысль: и у самого ведь старость не за горами. Бежишь вперед, сломя голову, торопишься к своему концу. Со временем забудут, выбросят в завал , как отжившую век стойку. Плесенью покроются подземные коридоры, исхо­ женные тобой, обрушатся на веки вечные. А новые люди будут рабо­ тать на новых горизонтах. Собственно, какие же цели преследовал в жизни Иван Владимирович Горюнов? Цели были, конечно, но обстоя­ тельства постоянно складывались таким образом, что приходилось напря­ гать все свои силы, чтобы не отстать от других. Только бы присесть, дух перевести, — глядишь, опередили. Кажется Ивану Владимировичу, что он давным-давно, как солдат, идет в атаку и никак не дойдет до пе­ реднего края, где уже сошлись, столкнулись по-настоящему. Л я зг ору­ жия, крики слышит Иван Владимирович, а в бою не участвует. Жизнь — сплошь война. Но в обозе начал ее и в обозе, выходит, кончишь!.. . — На пенсию, говоришь?! — И хотел было Бабашкин встряхнуться, плечи расправить свои могучие, усищи разгладить: мол, мы еще, това­ рищ начальник, годны в строю, рано нас на-гора выводить, да в поясни­ це что-то задело, прострел до пупка получился. Зазудело, заныло внут­ ри, и он, наверно, впервые не похвастал. — На пенсию, Иван Владими­ рович, пора мне. С постели уж так встаю: сперва одну ногу спущу на пол, потом другую. Руками за Марьюшку свою ухвачусь. Водит она меня по избе туда-сюда, моторчик-то чихает, а не заводится!.. Уже нет-нет, да заработает, хоть и с перебоями. Эх, если б всю жизнь по теперешним временам работать, по шесть часиков в суткц да при такой технике — меня бы еще на одну жизнь хватило... Близкий взрыв отпалки колыхнул воздух, за ним еще и еще. Так- то бы Ивану Владимировичу следовало взорваться при упоминании Ба- башкиным о шестичасовом рабочем дне. Он же с трудом проглотил го­ речь: — Которую смену по шесть часов работаешь?