Сибирские огни, 1959, № 1

лаказанно миллионы воруем. В завале оставим вагончик-другой угля, транспортер, мотор, метров двадцать кабеля, деталь. На лесоскладе берем .лес свеженький, а старый гниет. На шахтном дворе металл, доски под ногами. Стали комсомольцы сквер разбивать у столовой-—шестьдесят тонн рельс, балок выкопали. И странно -— все привыкли считать это в поряд­ ке вещей. Колыхалов посмотрел на ручные часы, сказал с сожалением: — Поздновато. — Сейчас уйду, — по-своему понял его Михаил Терентьевич. — Вот только Зою спрошу: нельзя ли на ихней «Таежной» попробовать то, что мне на «Первой» запрещают! — С удовольствием, — загорелась Зоя Николаевна. — Я всего-на­ всего практикантка на «Таежной», но там много настоящих новаторов. Завтра же переговорю. Александр Макарович немедленно возразил: — Во-первых, передавать наши секреты тебе запрещается, това­ рищ практикант. Во-вторых, на часы я взглянул — не поздно ли позво­ нить в обком Неверову... — Хочешь проконсультироваться — что записать Пухареву в учет­ ную карточку — строгача или простой выговор за самоуправство? — уже зло спросил Михаил Терентьевич. — Минуя горком партии, потому что «ЧП»? —■Эх ты, бузотер, — сказал Колыхалов и пошел в кабинет. Вскоре он соединился с Неверовым. Зоя и Михаил Терентьевич ста­ ли прислушиваться. К удивлению Пухарева, почему-то думавшего, что до парторга не дошло, Колыхалов очень обстоятельно повел беседу с секретарем обкома, оспаривая, защищая то, что полчаса назад «не одобрял». — Слышишь, я говорила тебе! — обрадованно з шептала Зоя. — Тебя, мне думается, он лишь в одном не поддерживает... — Совершенно верно, — говорил Александр Макарович, — меро­ приятие государственное. Мы попробовали и нашли... — Мы попробовали! — подчеркнул для Зои Пухарев. — Не скажет, поди, как отмахивался? — Д а , — продолжал Колыхалов, — примерно представляем и в аж ­ ность, и трудность, и ответственность... Сам думаешь прилететь?.. Пре­ красно... А Михаил Терентьевич здесь, у меня в квартире... Сейчас позову. Но Пухарев уже сам отнимал телефонную трубку. Поговорив с Неверовым добрых полчаса, Михаил Терентьевич не­ медленно распрощался с Зоей и Александром Макаровичем. Неверов, между прочим, не упустил случая осведомиться о новостях в его лич­ ной жизни. «Моя личная жизнь? — невесело усмехался Михаил Терентьевич, шагая к дому. — Она напоминает вот эту ночную улицу: пустынна, тем­ на, не убрана дворниками, а весна по ней идет, тем не менее. Идет!..» Хотелось повидать Настю, и жалко было в то же время тревожить ее давно уставшее сердце. Ведь сколько ни встречайся — пожениться они не смогут. Райка спала. На письменном столе, поверх чертежей, леж ала запис­ ка: «Папа, не ложись голодным! Чайник и кастрюля укутаны газетой. Если остынет — разогрей. Я вымыла полы. Погладила твои рубашки. Остальное увидишь сам, когда будешь ложиться спать». Д альш е следовало большое «Р» с хвостом до конца страницы. «Остальное»? Ах, вот что! Над изголовьем отцовской кровати Р ай ­ ка повесила портретик матери. В уголке рамочки — бумажные, неумело сделанные цветы. Мотя фотографировалась, должно быть, еще в школь­ ные годы: белый воротничок, белый бантик на макушке. Во взгляде пер­