Сибирские огни, 1959, № 1

— Я только что думал о ней, — ответил Михаил Терентьевич. — Думал: почему не она стоит сейчас передо мной. Не ее руки леж ат на мо­ их плечах, не ее глаза глядят на меня. Знаешь, Зоя Николаевна, море та ­ ким бывает утром, к горизонту ближе! — Утонул ты в этом море, Миша! — Утонул, — согласился Пухарев с какой-то грустью. — Больно ведь? — Сил нет... — Здесь я тебя не понимаю. — Зоя Николаевна отошла от Пуха- рева, в раздумье остановилась поодаль. — Вон Саша называет тебя «мя­ тежным» — я с ним согласна. Михаил пошел к столу с виноватой улыбкой: — Я сам не понимаю себя. После ужина спор между главным инженером и парторгом, начатый на работе, возобновился. Колыхалов начал его и поддерживал не без умысла. Этот прием он применял, когда хотел быстрее что-то уяснить себе. Пухарев, чтобы доказать, приводил все новые и новые аргументы, и перед Колыхаловым раскрывалась подлинная картина шахты при шести­ часовом рабочем дне. Когда не часы, а минуты встают на строгий учет, тогда обнажаются малейшие недостатки работы подземного транспорта, лесодоставки и снабжения металлокреплением, состояния горного обору­ дования и даж е организации труда не только на районе, участке, но и в добычной бригаде. Необходимо вовремя подвести горняков к рабочему месту. В лаве должно быть своевременно заготовлено нужное количест­ во крепежного материала, иметься в наличии запасные части и даж е уз­ лы машин, чтобы любой ремонт производить тотчас в лаве. Требуется строгая дисциплинированность бригады: становятся нетерпимыми лиш­ ние люди и тем более лодыри. Необходимо, чтобы каждый член бригады знал комбайн и врубовую машину и мог ими управлять. Значит, уже не годится, устарел минимум технических знаний, надо учить рабочих, Необходимость заставит изыскивать резервы, поднимет, обострит ин­ женерную мысль. — Меня до крайности удивляет, Саша, расхлябанность в угольной промышленности, — сердился Михаил Терентьевич. — Барская расточи­ тельность времени, материалов, оборудования. Немыслимо представить человека, рвущего государственные рубли и бросающего на ветер эти капельки пота и крови народной. А я себя начинаю представлять таким, товарищ партийный организатор, и в толк не возьму, почему ты меня не останавливаешь, даж е толкаешь на преступление! Зачем же ты учишь меня, что социалистическая собственность священна и неприкосновенна? Фраза? Болтовня? У внимательных серых глаз Колыхалова собирались мелкие мор­ щинки, вздрагивал чисто выбритый подбородок. Зоя ловила его на этом: —• Миша, не ломай копья. Саша с тобой согласен, только не желает признаться. Я отлично понимаю, что у него в душе. Он сейчас сообража­ ет, как схватится за голову Иван Владимирович. — Уже схватился, — Михаил махнул рукой. — Поймите, Зоя Ни­ колаевна, что мне никто не может запретить экспериментировать, опыт- ничать. Я на то и существую! Они с начальником шахты, видите ли, оби­ делись: я их не посвятил в тайны! Не посвятил, чтобы не мешали до по­ ры, до времени. Пусть обсуждают они меня на бюро за дела «заговор­ щицкие», а я на них в суд подам! Колыхалов наконец не выдержал, рассмеялся. — Посмотрим, как ты захохочешь, когда тебя привлекут по позор­ ной статье за воровство! — чуть повысил голос Пухарев. — Что ты?! — Да! Какому-нибудь мелкому воришке три года дают. А мы без-