Сибирские огни, 1959, № 1

шумной толпе, хорошо вечером петь песни или играть в волейбол, хорошо знакомиться и разговаривать с разными людьми. И вообще Сибирь ей с каждым днем все больше нравится: все здесь та­ кое просторное, мощное, широкое. Лида написала письмо брату Констан­ тину о жизни на стройке. Описала все так, что он, демобилизовавшись, приехал сюда работать. Потом вызвала к себе мать, а съездив в отпуск, вернулась со своей подругой Таней Маруковой. Определилась ли судьба Лиды? Да, определилась. Она знает, что приехала в Сибирь навсегда, что будет жить в но­ вом городе, может быть, в одном из «своих» домов. Но профессия у нее бу­ дет иная, она станет учительницей — это уж точно... — Значит, профессия строителя вам разонравилась? — Нет, нет, что вы! Просто, я поня­ ла, что для моего характера ближе, ми­ лее работа учительницы. Не знаю уж почему, но я именно здесь поняла это. Часто смотрю вот из кабинки на строй­ ку, видится мне весь будущий город, чистые улицы, много зелени, на тротуа­ рах толпы людей и себя вижу, окружен­ ной ребятишками. Рассказала об этом Лида просто, до­ верчиво, и верилось, что эта ее мечта неколебима, «на всю жизнь». Добрая, благодатная мечта! У всех ли молодых, которые из раз­ ных мест нашей страны приехали на стройку, «определилась судьба»? На кровати в одной из комнат общежития мы с бригадиром увидели паренька в светлом реглане. Он лежал одетым, с книгой в руках. — Почему не на работе? — спросил его бригадир. — Разве вам не известно, — при­ поднял тонкую бровь паренек, — что я уезжаю? — . Уезжаете? Почему? — Не нравится. — Что именно- не нравится? — Послушайте, с какой стати вы меня допрашиваете? Ну, все не нравит­ ся. Грязь осенью, холод зимой, в столо­ вой нечисто. — Но ведь здесь не курорт, не тур­ база, а стройка, потому и грязь, и тро­ туаров пока нет. Но паренек больше не отвечал, делая вид, что снова углубился в чтение. — Ну, что ж, — строго сказал бри­ гадир, — получайте расчет и — ска­ тертью дорога. Без вас обойдемся и польза даже будет: койка в общежитии освободится. — Прелестно! Дождусь от матери пе­ ревод — деньжонки на дорогу требуют­ ся, — и распрощаемся. Буду рад перед отъездом пожать вашу трудовую руку. — Эх ты, работничек! Даже на дорогу не заработал. А руки тебе я не подам. Но таких, которым стыдно подать руку, мало в молодой, жизнерадостной 142 семье строителей. Они, как мусор, вы­ брасываются за борт. Пожилой человек сосредоточенно ко­ пался у растворного узла. Лицо его по­ казалось мне знакомым. Я долго пригля­ дывался к ловким, удивительно сноро­ вистым движениям рабочего, и впечат­ ление, что он мне знаком, еще больше усилилось. Я подошел, и мы разговори­ лись. Мой собеседник налаживал новую,, только что полученную машину. — Ваша фамилия Рюмин? — вдруг вспомнил я. — Да, Иван Григорьевич. Впервые я познакомился с Иваном: Григорьевичем лет десять тому назад, на строительстве одного из домов-гиган­ тов Сталинска. Вспомнился мне солнеч­ ный летний день, раскинувшаяся внизу панорама молодого нарядного города. Вспомнились руки Ивана Григорьевича, работающие легко, ловко, и его лицо,, с виду спокойное, но озаренное изнутри горячим вдохновением. Я написал тогда, об Иване Григорьевиче очерк, где вы­ сказал свое восхищение золотыми рука­ ми строителя. Тогда Ивану Григорьевичу было лет: сорок, из них полтора десятилетия он уже прожил в Сталинске, куда пришел совсем молодым на стройку Кузнец­ кого гиганта. Он копал котлован первой домны, и среди первых камней фунда­ мента есть положенные его рукой. Он строил цехи завода, видел, как пошел первый металл, как прокатали первый слиток. Многие дома города сложены его трудолюбивыми руками. Грянула война, Иван Григорьевич ушел на фронт, а, отвоевавшись, снова вернулся в Ста- линск на строительные леса новых за­ водов, зданий. Сейчас,он учит моло­ дежь строить хорошо, быстро и дешево. Мы присели на ступеньку лестницы, закурили. В проем двери был виден ка­ навокопатель, который неторопливо- вгрызался в землю, набрасывая по сто­ ронам желтые гряды глины. — Вон видите, какой добрый земле­ коп! Не обратили внимания? А я сего­ дня поглядываю на эту машину и вспо­ минаю... человека. Да, да, не удивляй­ тесь. Работал в тридцатом году на стройке здешнего комбината землекоп Андрей Севастьянович Филиппов. Могу­ чий был человек, богатырь! Мы звали его человеком-экскаватором, так ловко орудовал он киркой да лопатой. Подсчи­ тывали, сколько он выбросил земли, и получалось очень уж много. Так много, что какие-то заграничные люди приходи­ ли поглядеть на него. Андрей Севастья­ нович еще и теперь здравствует, но уже не работает — персональный пенсионер1 он. Сейчас на стройке даже профессии такой нет — землекоп. А спроси у моло­ дых, что такое грабарь, никто, должно,, и не ответит. А тогда это, можно ска­ зать, главная фигура на стройке была.