Сибирские огни, 1958, № 9

Вместе с Войтенко Налетов вышел из землянки. Зенитки молчали. Низкие облака потоком взбитой мыльной йены ползли над, головой. Но ниже их и пробивая их, проплыли на запад ИЛы. Они шли по звеньям. Налетов насчитал двенадцать машин. Давно не слышал он своих само­ летов. Немцы тоже в последние дни не летали. И в том, что в сторону запада шли штурмовики, что в ближних ле­ сах появились танки и самоходки, что ближе к передовым подошли «ка­ тюши» и свежие артполки, наконец, и в том, что день и ночь радисты не прекращали следить за кургановской рацией в тылу у немцев — было что-то необычное, непонятное, но предчувствуемое и волнующее. Как же Налетов не видел того, что давно уже видят другие? Теперь казалось, что незримыми нитями все связано с точкой, блуждающей где- то в тылу у немцев. Но эта связь тянулась и в армию, и к штабу фронта, а может, и дальше. Разве не такой вот точкой мечталось когда-то быть ему самому? • Налетов еще с минуту смотрел туда, где скрылись штурмовики. Вер­ нувшись в землянку, он взял рапорт Малышева и зачеркнул «к медали «За отвагу». Он написал: «...представить к ордену «Красная Звезда». На сердце комбата стало легче. Пусть считают его эгоистом, пусть думают, что хотят. Но он сам подпишет наградные документы на Курга­ нова. Это пока его право, и он поступит честно. Война — не прогулка с девчонкой по саду! Быть может, Курганов назад не вернется, сложит го­ лову. У него ведь, кажется, и есть где-то — не то в Новосибирске, не то в Иркутске — только мать, как у самого Налетова. Ну, а если вернется -— пусть знает: Налетов ушел из батальона честно. Окончив просмотр документов, комбат вышел из землянки и увидел Рябкина. Повозочный шел к штабу с незнакомым сержантом. От неожи­ данности Рябкин остановился, похлопал себя по бедрам, вместо того, чтобы расправить складки своей неизменной шинели, не решаясь идти дальше, показав своему спутнику в сторону Налетова, поспешно прого­ ворил: — Вот это, значит, они и есть, товарищ сержант. Налетов нахмурился, опустил одну руку в карман, другую заложил за спину. Одно плечо его стало выше другого. Он выжидал. Сержант в шинели и кирзовых сапогах, с вещмешком за •плечами поднес короткую руку к пилотке и громко отрапортовал: — Товарищ старший лейтенант, сержант Щукин прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы. Налетов оценивающе оглядел его. Круглая большая голова, широкий, с горбинкой, нос, прищуренные глаза, толстые губы, тупой подбородок и очень уж маленькие ушки — вот то, что прежде всего увидел Налетов. Был он среднего роста, широк в плечах, стоял на кривых, коротких, но вероятно, сильных ногах. Налетов взял протянутую красноармейскую книжку и направление. — Сапер, значит? — Так точно! Сейчас сапер. Последние два месяца был писарем в штабе саперного батальона. Гражданских специальностей уйма: радист, чертежник, часовой мастер, могу быть сапожником и портным... В нача­ ле войны пришлось быть оружейным мастером и радиотелефонистом. Ремонтировал миноискатели... — И, словно невзначай, опустив скромно глаза, Щукин дополнил: — Везде понемногу пришлось. Где прикажете— там и служить буду. Хоть в штабе, хоть водовозом. Не нужен, в пехоту пошлите. Стрелком пойду! Комбат поморщился. Не очень-то понравилась такая словоохотли­ вость новичка. Вновь прибывший явно бил на то, чтобы устроить себя получше. Но последние слова Щукина все же подкупили Налетова.