Сибирские огни, 1958, № 9

41 Бызов Налетова в штаб инженерных войск армии был не случай­ ным. Решалась его судьба. Вернулся он как будто прежним. Казалось, он не был даже обескуражен. Но в душе Налетов ждал приказ с часу на час. В штабе ему сказали, что на первый раз переведут замкомбатом в один из батальонов инженерной бригады, что если он на новом месте с первых же дней не покажет себя на деле, то с ним поступят гораздо строже. Вершинину и начальнику штаба Войтенко Налетов пытался препод­ нести свое понижение чуть ли не повышением в должности. Он утверж­ дал, что хуже ему не будет, что рота того батальона равна его бывшему батальону, что там не «пегашки, тпру да ну», а мототехника, что там и сваи бьют не бабами, а копрами... В словесном угаре скрывая боль, он долго перечислял преимущества инженерного батальона перед саперным. Вершинин не выдержал и ушел из землянки, а молчаливый Войтенко, вечно погруженный в штабные бу­ маги и схемы, наконец оборвал Налетова: — И чему радуетесь? Плакать надо! Мы не дети, все понимаем. Че­ го щебетать? Налетов не ждал от безобидного и тихого человека подобной резко­ сти. И шутовство, и нагловатость, и желание как-то замазать, завуали­ ровать истинное положение дел смахнуло с него словно рукой. Лицо На­ летова стало вдруг сразу усталым и постаревшим. Он отодвинул коте­ лок с тушеной картошкой, задумался, плотно сжав зубы. В груди его что-то заклокотало и подступило к горлу, оно мешало дышать, и от это­ го резало глаза. Рябое лицо Миронова приняло сизый оттенок. Он насторожился и косо взглянул на комбата. Еще час назад он верил, что Налетова не сни­ мают, а переводят на другую, не менее важную работу и что комбат дей­ ствительно заберет его с собой. Выходит, что смеялся над ним, разы­ грывал? А ведь когда-то Миронов был рядовым сапером и, кажется, непло­ хим. Он честно пришел к Налетову на помощь в трудную минуту боя. Делал он это не из чувства подхалимажа, а с риском для жизни, из чув­ ства долга. Его обязывал устав не щадить себя, но хранить командира в бою. Позже, неохотно согласившись стать ординарцем Налетова, Миро­ нов ревностно нес свои обязанности. В стужу и дождь, в дни отступле­ ний он отдавал комбату свою телогрейку, рвал тому на портянки свое нательное белье. Миронов сносил его ругательства и оскорбления. За теми большими делами, которые обязан был делать Налетов, все осталь­ ное казалось Миронову мелочью. Он даже привык к прозвищу «шульц». Два дня назад немыслимо было представить, что не сегодня, так завтра Налетов уже не комбат. Еще трудней осмыслить другое: Налетов хвалит чужой батальон и хает свой, за честь которого он, кажется, готов был перервать любому глотку... Миронов искоса посмотрел на комбата. А тот, тряхнув головой и словно отбросив тяжелые мысли, весело крикнул: — Что, шульц, чай-то готов? Миронов даже побледнел, но крупные следы ветрянки посинели и зачернили его лицо. — Я больше не шульц, товарищ.старший лейтенант! Шульцы не­ мецким генералам подметки лижут. А я хочу быть бойцом, обыкновен­ ным, рядовым, но советским! Налетов хватил было по крышке стола кулаком, но понял, что ему брошен вызов, и криво усмехнулся уголками губ.