Сибирские огни, 1958, № 9

но. Она не может и не должна сравнивать себя с Надей. Сравнить — значит зло над собой посмеяться. В жизни Сони все было иным: каким-то серым, жалким, без взаим­ ных чувств. И вдруг она, казалось бы ни с того ни с сего, спросила: — Это накрепко, по-настоящему, да, Надюша? И Надя поняла. Да, — ответила она тихо, но уверенно. Не спуская ног с лежанки, Соня обняла подругу и склонила* голову к ее плечу: — И я когда-то любила... до одури, до глупого! В деревне еще — девчонкой. Табунщика любила. Ты знаешь, закрою глаза и до сих пор вижу его на коне — чубастого, вроде и не очень красивого, но для меня — самого лучшего, — с бедовыми глазами, с крылатыми бровями, с пу­ шком над верхней губой... Соня вздохнула и потерлась щекою о плечо Нади. — А знала бы ты, подружка, как он пел! Девки и бабы рты разе­ вали. Были девчата — почище меня. Мечтали, чтоб только бы рядом с ним посидеть на вечорке, семечки полузгать, на зависть соперницам под руку с ним по деревне на утренней зорьке пройти... Эх, Сонька, Сонь­ ка! — обращаясь уже к себе, огорченно шептала маленькая женщина. — Не ты ли встречала его за околицей с закатом солнца... Глупая, босая, курносая девчонка... В сарафане чуть выше колен. Глаз с него не спу­ скала... — Голос ее вздрогнул. — Польстился, конечно, что девке всего- семнадцать стукнуло... А может, так, для счета... Побаловался да бро­ сил. Горевала, топиться хотела. А выдюжила и... началось! Надя молча, с сочувствием, смотрела на нее. Ныло что-то под сердцем у Сони, и два человека боролись в ней. Один утверждал, что Надя не только лицом — и жизнью красива, дру­ гой раздражался, завидовал этому. Один был жесток и злопамятен,, другой призывал верить в настоящее, большое счастье, искать его. Заметив у Нади синеву возле глаз, Соня подумала, что лишняя мор­ щина на ее собственном лице уже никому не бросится в глаза и не ста­ нет «открытием». И Соне внезапно до боли в груди стало жаль подругу, жаль ее молодость, которая может сгореть без следа на войне. — Вчера, после твоего ухода на задание, я два раза была у ради­ стов. Шифровок нет. Но сегодня, конечно, будет, — успокоила Соня по­ другу. — Пойдем туда, Соня, милая! — попросила Надя. И они пошли. Соня была молчаливой и задумчивой. Она не рассказала о том, что вче­ ра вечером «мимоходом» забрел Налетов. Но, главное, случилось то, что должно было случиться давно. Налетов пришел, как всегда, навеселе. В последнее время он появлялся редко. Пришел не то хозяином, не то го­ стем. Словно в шутку пытался обнять — спешил без слов объяснить свое появление. Соня оттолкнула, велела уйти. Он вспылил, презрительно по­ морщился и так же презрительно окинул ее взглядом с ног до головы... И в этом взгляде был сам Налетов, его чувства, желания, отношение. Она удивилась, как до сих пор терпела его? Чего ей хотелось? К чему она тянулась? Когда-то он ей внушал: «Живи, пока живется, война все спишет, а живы останемся — друг друга не забудем». И Соня верила ему, мири­ лась с характером, прощала обиды, украдкой плакала, но порвать не могла. Здесь же, в среде связистов, Соня встретила техника-лейтенанта Кузьменко, человека средних лет, на первый взгляд несимпатичного. По­ сле ранения он категорически отказался уйти в медсанбат. Каждый день.