Сибирские огни, 1958, № 9

вера брызгами разлетается земля. Раненый пулеметчик пытается встать, но, упав, больше не шевелится. Только теперь обжигает Олега мысль, что автомат его в спешке ос­ тался возле Хаво. Вот они, гитлеровцы, вот — под носом. Слышен их то­ пот, слышен их крик и, кажется, даже сопение. — Хох! Хох! Хох! И это «хох» чем-то напоминает хрюканье обезумевшего, разгневан­ ного стада диких кабанов, решивших пробиться сквозь цепь любой ценой, Что-то грузное падает на Курганова. Он наотмашь бьет рукояткой пистолета. На бруствере под рукой лимонки. Как же раньше Олег не за ­ метил их? Кольцо летит влево, граната, со свистом, — прямо в гущу вра­ га. Еще одна, вторая, третья. И справа, и слева грохочут разрывы. А где пистолет?! В руках уже ничего нет... «Драться чем?! Драться!» Но драться уже не надо. Немцы бегут, отступают. Вот она, малень­ кая, но дорогая победа. Сколько надо добиться еще таких побед, чтоб окончательно сломить врага? Мокрое все: и спина, и лицо, и грудь. Есть до безумия хочется... Кто-то шевелится у Олега в ногах. Он видит большую лысеющую голову. Да черт побери, это же старшина! — Куклин, милый! Тот грузно поднимается, ощупывая обеими руками затылок, черты­ хается и поминает бога. — Ты что?! — Теперь дружище, а давеча, как тяпнули, думал, не очухаюсь, концы в воду отдам, аж круги зеленые в глазах поплыли... — Но чего же ты носишься, когда вйе фрицев бьют, зачем из тран­ шеи вылез? Ты уж не к немцам ли драпать задумал? — смеется Олег. — Носишься, — обиженно передразнил Куклин. — Я, чай, рядом стрелял, фрицев пять, не меньше, уложил и еще бы столько набил, да •слышу —.пулемет замолк. Ну, думаю, всем амба будет. Побежал к пу­ лемету. Траншея узкая, не пролезешь, а местами и нет ее. Махну, ду­ маю, напрямую, здесь метров пятнадцать осталось. Ну, а там уже сами .знаете. Скулу-то все еще больно, словно угюгом горячим приложились... Курганов хохочет до слез. И на лице Куклина появляется улыбка. — Ну, прости, брат, прости. — Да что там, — смущенно отмахивается Куклин.— Живы, и ладно. Исходу боя и старшина рад от души. Сейчас он не представляет, какая сила выбросила его из траншеи и заставила бежать к Курганову. Но это не то, когда утопающий хватается за соломинку. Пожалуй что Куклин впервые по-настоящему ощутил потребность спайки и локтя в бою. Здесь все за одного — один за всех. Иначе не должно и быть, ина­ че поражение и смерть. Но бывает и так, как случилось с Засыпкиным. Все защищали его, а он ни себя, ни других. Зато сейчас, помогая раненому дойти до развил­ ки траншей, он старается делать все, чтобы его заметили. Олег спешит на левый фланг. Надо узнать, сколько осталось в жи­ вых, расставить заново силы. Люди убывают, а позиции от этого не со­ кращаются. Бойцы молчаливо стаскивают убитых в свободные щели, убирают их с проходов, стараются делать все это быстро, не глядя в лица друг другу, не глядя в лица убитым. Оказалось, что Третьяков легко контужен. Третий танк сумел уйти. Третьякову помогли выбраться из-под днища подбитого им танка. Уди­ рающих танкистов перестреляли. •В траншее появляется Надя. Синие глаза ее радостно вспыхивают.