Сибирские огни, 1958, № 9

ухаживать. Я как-то... — Он нервно потер висок, ощутив едва заметную полоску шрама. Лицо Сокольникова вновь стало серьезным и даже немного груст­ ным: — Не понимаешь? Ненависть к гитлеровским захватчикам вполне естественна и законна, но мы, коммунисты, не можем жить только се­ годняшним днем. Мы должны смотреть дальше. Фашистская Германия рухнет, а'новая, народная — появится... Упрямые складки не сбегали со лба Курганова. Тогда Сокольников достал из кармана фотокарточку жены и дочери. — Смотри, — сказал он, — они по ту сторону линии фронта, а я чувствую, что не могу, как коммунист, не имею права другими словами тебе ответить. , Олег долгим, задумчивым взглядом проводил комиссара. Ему на­ всегда запомнилось, как тот поспешно спрятал фотокарточку и резко от­ вернулся, чтоб скрыть свое лицо. 35 Вечер жаркий, душный. Ярко-оранжевый шар солнца медленно опу­ скается к горизонту. На фоне кровавого заката блестят мушки- караби­ нов и автоматов. Блестят и каски наступающих гитлеровцев. Вдоль линии обороны все изрыто и исковеркано снарядами и бом­ бами. Для противника очень важна командная высотка, где окопался взвод Курганова. А он мысленно видит с этой высотки бесконечную сеть траншей. Эти траншеи тянутся на сотни и тысячи километров. Там, где ими покрыта земля, всюду грохочут бои... Горстка людей Олега — всего лишь крупица в этой огромной битве с врагом. И трудно сейчас Олегу, невы­ носимо трудно. Немцев так много, что, глядя на них, дух захватывает. Они идут и идут. Но их еще больше там, где сражаются полк и дивизия. Их миллионы по линии фронта от Черного до Белого моря. И всюду их надо видеть, всюду их надо бить, надо остановить это нашествие и вы­ швырнуть врага вон. Трудно держаться с горсткой людей, но разве лег­ че другим?! Сокольников говорил: «Почувствуешь, что не можешь быть боль­ ше без партии, — приходи. Рекомендацию дам». Где уж теперь ее брать? И Олег огрызком химического карандаша на последней страничке ком­ сомольского билета пишет: «Если погибну — прошу считать коммуни­ стом!» Хаво в соседней ячейке. Он скинул разорванную осколком гимна­ стерку и припал к пулемету. Восковой желтизной блестит его широкая потная спина. Это уже четвертая атака, которую собирается отбить взвод за последние час-полтора. Рядом со старшим сержантом Третьяковым в траншее стоит Засып- кин, трусливый солдат, худой, длиннорукий, с желчным лицом, мутными зеленоватыми глазами. Он знает, что Курганов, командир взвода, где-то здесь — в траншее, но мудрит. Ему хочется на левый фланг, поближе к опушке: там ход сообщения в тыл. И хоть этот ход не доделан, но отту­ да гораздо ближе до леса. — Я побегу, найду лейтенанта, — суетится Засыпкин, меняясь в лице. •Третьяков, не спуская глаз с наступающих немцев, обрывает его: — Молчать! Он и без консультантов обойдется! А враги совсем уже близко. В траншеях жуткая тишина. Слышно даже, как где-то пискнул чудом уцелевший бестолковый мышонок. Ни