Сибирские огни, 1958, № 9

Л. КУКУЕВ ре студентка, звали тоже Надей и тоже была... — Он улыбнулся. — ...С такими томными глазами, как ты. Было ей лет двадцать, а мне — двенадцать. Повадился к ней милиционер. Придет и сидит по часу, а то и по два. Однажды в дождь приперся шинелью новой похвастать, пове­ сил ее в прихожей, а сам в комнату к нрй пошел, от меня дверь за собой прикрыл. Взял я батину бритву, пуговицы срезал, а крючки с мясом по­ выдрал. Два дня боялся домой заявиться. Потом батя словил и такую порку задал, что и сейчас, как вспомню, аж в дрожь бросает. Зато мили­ ционер как в воду канул... — Вот уж не думала от вас подобного услышать. И Наде кажется, что Налетов не так черств и сух, каким представ­ лялся ей. — А через год снова влюбился. В одноклассницу — с косичками, как рыжие колоски. В голову ничего не шло. Чуть на второй год в пя­ том не застрял. По вечерам под забором у нее расхаживал. Собирался увезти свою козявку в джунгли... Батя вылечил. И снова тем же мето­ дом, по тем же местам. Вот она, любовь-то... И еще влюблялся. Д а толь­ ко быстро все это кончалось. А вырос, не смог полюбить... Лучше бы раз, да по-настоящему... Вот так-то, доктор Надя. Видно, недаром на тебя посматриваю. Смотри, как бы чего не вышло. Устало вздохнув, Надя спрашивает: — А что же Соня плохого вам сделала? Губы Налетова становятся узкими, беловатыми. Желваки дважды вздрагивают. Разговор принял не то направление. Ему неприятно слы­ шать о Софье. Ее можно обидеть, а через пару минут притянуть к себе и целовать в холодные губы, зная заранее, что ты уже прощен. Она об­ нимет, станет подслеповатыми глазами засматривать в лицо и в сотый раз спрашивать: «А мы ведь будем всегда вот так? И после войны?.. Правда ведь, Петя?» Налетов брезгливо морщится. — Нет, Соньку я не люблю, — лицо его становится усталым, желч­ ным. За время командования батальоном он привык к тому, что все ему в нем подвластно. А вот сейчас он чувствует, что и этой власти ему не хватает. Взгляд Налетова задерживается на маленькой кобуре, лежащей вместе с ремнем у стены. У Нади в санбате был «браунинг». В батальон к Налетову она пришла без оружия. Он достает из кобуры никелирован­ ный «вальтер». Лицо его на мгновение оживляется, но тут же черствеет. — Кто дал? — Боец Хаво принес. Сказал — от взвода подарок. — С донесением приходил, что ли? , — Да, вчера в штабе был. ■— Так, так... Ну ладно, носи на здоровье. А я подумал: Курганов из кожи лезет, старается... Надя смущенно краснеет, но, одолев неловкость, готова ответить на грубость грубостью. Однако Налетов уже думает о другом. Разыскивая Надю, он представлял, как в шутку скажет ей, что, мол, все равно война, а война все спишет. Но получилось не то. Он не сумел свести все к это­ му. Теперь ему хочется сплюнуть и выругаться. И все-таки он делает попытку. — Послушай, доктор Надя. Строга ты чересчур. Пойми: сегодня живем, а завтра, может быть, — капут! Смотри, пожалеешь — не пожи­ ла в свое удовольствие. Все в землю ляжет, все прахом будет. Помрем, все равно черви съедят... Чего там раздумывать? Он нагловато смотрит в ее глаза. Но в их синеве нет удивления, ис­ пуга или согласия. В них та самая девичья насмешка, которая всегда оскорбляла его.