Сибирские огни, 1958, № 9

Ьысокий холм. Солдат Меклер, немного знающий русский язык, объясня­ ет Мюллеру, что такой холм называется у русских «курганом». Такие холмы бывают и искусственными, если под ними было погребение. Вон оно что!.. Это плохое предзнаменование. Человек с фамилией, происхо­ дящей от этого слова, поклялся Мюллеру прийти в его дом. «Но скорее повернутся вспять реки, чем русские войдут в Германию!» — мыслен­ но восклицает Курт. Хоть утренняя атака и провалилась, но в четырнадцать ноль-ноль приказано вновь атаковать противника и захватить ту самую высотку, которую Меклер назвал курганом. Где-то за холмом, на обратном скате, взвывают шестиствольные тяжелые минометы. Это сигнал артналета. Мюллер спешит в блиндаж за автоматом. В блиндаже полумрак. Бушке лежит по-прежнему на спине, рука его свисла с топчана, глаза полуоткрыты, лицо спокойно. Совсем спо­ койно!.. Мюллер торопливо срывает автомат со стены и выбегает. Над головой сплошная облачность, похожая на мыльную воду после стирки солдатских Шинелей и мундиров. Судя по времени, артналет бли­ зится к концу. В блиндажах не осталось ни одного солдата. Там, где противник, все застлано дымом и пылью, а земля от взрывов по-прежне­ му пучится и пучится. В небо взвивается черная ракета. Слышатся крики ефрейторов, по­ вторяющих команды. Но вот из траншеи выкарабкивается несколько солдат. Труден первый шаг — он сделан. Еще несколько мгновений и — взвод высыпал за бруствер. Мюллер бежит позади, потому что во время атак больше верит глазам, чем полагается на слух. Главное — одолеть расстояние до траншей, а там — крушить, рвать, бить! Но почему без команды солдаты ложатся и не поднимаются, если нужен стремительный бросок?! Мюллер хватает одного из лежащих за ворот и поворачивает лицом вверх... Это Меклер! Но вместо носа у него на лице — зияющая кровавая рана. Пуля срывает с головы Мюллера пилотку и он, выпустив Меклера, бежит за взводом. Солдаты падают и справа, и слева, взвод редеет, рас­ стояние до русской траншеи кажется ужасно длинным. Но вот перед ней вырастает живая стена. Мюллер едва успевает замедлить бег, как ока­ зывается перед бойцом. Он бьет прикладом, но штык другого направлен в него... Курт так и не понял, как удалось избежать удара. Чужое, душераздирающее «Ура-а-а!» оказалось страшнее и пуль, и прикладов. Оно хлестнуло под сердце, заставило позабыть обо всем. В этом порыве русских было явное превосходство. Мюллер вдруг понял, что все провалилось, что противник — силь­ нее. В мыслях мелькнуло: «Это конец!» Теряя власть над собой и взво­ дом, он сразу осмыслил свою беспомощность. Мигом были повергнуты в прах представления о дисциплине, о силе своего оружия. Солдаты не хотели видеть и замечать Мюллера. Они бежали к сво­ им траншеям. Теперь их не мог удержать даже дьявол. «Скорее, скорее туда, где есть возможность еще укрыться, спастись, занять оборону, отбиться!» Но почему же навстречу хлещет свой пулемет?! Солдаты, не успев­ шие достигнуть траншеи, вновь попадают под пули. Страшная догадка обжигает Мюллера. Он между двух огней. С од­ ной стороны русские, с другой — своя заградлиния... И все же Курт бежит и бежит, минует траншею, воронки, ячейки и наконец, обессилев, валится на дно какого-то окопа. С воем и визгом снаряды «катюш» обрушиваются где-то совсем близко. Адский разрыв ударяет силой волны в нос, уши, рот. Миллионы слепящих искр и зеле­ ные круги плывут перед глазами.