Сибирские огни, 1958, № 9

И хотя мы не можем припомнить на­ чала такой «войны» и не видим ее кон­ ца, — она всегда захватывает читателя, она является вечной темой литературы, если же речь идет о таком этапе пре­ образования общества, как переход его от капиталистического к социалистиче­ скому укладу — она становится темой основной, главной. Эта же главная тема очень своеобраз­ но, очень просто, я бы даже сказал — как-то мило, несмотря на всю серьез­ ность материала, от первой до послед­ ней строчки звучит в песенках Ли Ю-цая, в которых Ли Ю-цай разоблача­ ет Янь Хэн-юаня («Если б мог Янь Хэн- юань, то со звезд собрал бы дань») и его сына Цзя-сяна («Моргает Цзя-сян после каждого слова: разочек моргнет— и подлость готова»). Этой же теме посвящена подлинная история Мэн Сян-ин. Свекровь едва не зарезала Мэн Сян-ин серпом, подруга вытащила е е ' из петли, но времена ме­ няются, и вот Мэн Сян-ин — героиня труда. Да, все это — нынешний день, все это — решение судеб людей, и если еще раз повторить вопрос, о чем рассказыва­ ет Чжао Шу-ли, — ответ будет, верно, такой: о самом трудном и, в то же вре­ мя, о самом насущном — о современ­ ности. Какими же средствами располагает автор, избирая этот, самый трудный, путь? Прежде всего, Чжао Шу-ли — традиционен. Едва ли я смогу передать, как я чувствую в его произведениях национальную традицию. Но то, что я чувствую ее в каждой вещи «Избранно­ го»., на каждой странице, — это бес­ спорно. Есть что-то от сказки во всех его ве­ щах — сказочно-светлое, со счастливым концом, с тонким юмором, с нарушением тех пропорций литературного произве­ дения, которые имеет силы нарушить, пожалуй, только одна сказка. Пропорции эти обязывают нас уде­ лять больше места, больше страниц рукописи самым значительным событи­ ям в судьбе героев. Сказка же запросто может перенести героя с одного конца земли на другой. Не в такой степени, но все-таки Чжао Шу-ли пользуется этим приемом. Двумя строчками он рассказы­ вает о том, что деревня Лицзячжуан сожжена чуть ли не дотла, и тут же подробно передает беседу двух по­ страдавших от пожара людей о совсем, казалось бы, незначительных вещах. Вез глав, без звездочек в тексте, как бы между прочим, он упоминает: «Те-со, Лзн Юань и еще десяток активистов за­ хватили оружие... и ушли из деревни», а десятью страницами ниже сын Те-со говорит: «Мама! Папа с дядей Лэн Юа­ нем вернулись». Эти два события состав­ ляют большой период Освободительной войны, в течение которого Восьмая ар­ мия заняла огромный район, сын Те-со был батрачонком у чужих людей, его жена Эр-хе скрывалась от преследова­ ния, Те-со воевал, но обо всем этом бы­ стро-быстро говорится автором, чтобы снова перейти к рассказу о переменах в Лицзячжуане. Затем, в этой манере письма совер­ шенно очевиден адрес — мы ясно чув­ ствуем, что повести, рассказы, роман . Чжао Шу-ли, все его творчество направ­ лено прямо в самые массы крестьян, о которых он повествует. Автор ничуть не удивляется тому, чему привыкли не удивляться и его герои. Человек занял десять юаней и сделался рабом ростов­ щика на всю жизнь, свекровь ударила невестку серпом по голове, крестьянин обещал помещику отработать долг (толь­ ко обещал)—и годами выполняет это да­ же не обязательство, а только обещание. Такова действительность, такова повсе­ дневная обстановка. И хотя я, читатель, ясно чувствую, что автор сам и возму­ щен, и удивлен всем этим, но это можно только чувствовать, автор же ни словом не обмолвился о том£ что он удивлен или возмущен. Зато — казалось бы — что удиви­ тельного во встрече Те-со с коммуни­ стом? Коммунистов много, это не едини­ цы, их армия. Но Те-со уносит с собой самые необычайные и яркие воспомина­ ния от встречи со студентом Сяо Чаном. Он помнит о краткой беседе с ним дол­ гие годы, и не только он сам — все бед­ няки деревни по рассказам Те-со удив­ лены этой, казалось бы, обыкновенной встречей. Председатель уездного комите­ та Ян — начальник, но он ест вместе с крестьянами в самом бедном доме и ра­ ботает с ними. И это — удивительно. Еще одна, как мне кажется, традици­ онная особенность возникает оттуда же — из сказки, из рассказов «шошу- ди»1: автор ничуть не скрывает своих намерений. Его сила не в каких-то не­ ожиданных поворотах сюжета — сюжет прост, последователен, логичен. Сила автора — именно в логике событий, в логике открытия и объяснения жизнен­ ных фактов. Вот почему Чжао Шу-ли даже в под­ заголовках так откровенно делится с чи­ тателем своими намерениями. В тех же «Песенках» подзаголовки эти предельно ясны: «Почему так назван рассказ», «Обмер земли», «Странные дела проис­ ходят в «образцовой деревне», «Махина­ ции Янь- Хэнь-юаня и Лю Гуан-цзюя раскрыты», «Борьба закончилась пол­ ной победой». В правдивой истории о Мэн Сян-ин подзаголовки не менее вы­ разительны, нб менее откровенны; «Ста­ рые обычаи», «И помереть не дадут» (здесь речь идет о попытке самоубий­ ства), «Как Мэн Сян-ин стала активист- 1 Ш о ш у д и — р а сск а зч и к , сказочник .