Сибирские огни, 1958, № 9

Ночью, у костра, старик так рассказы­ вает о своем исцелении: «— Как-то весной увидел срублен­ ную березку. Лежит на земле, свален­ ная с пня, а почки все равно разверты­ ваются. Посмотрел через неделю — на ней уже листья шумят. Оказывается, узенькая полоска коры неразрубленной осталась. Такая узенькая, что, зацепи нечаянно сапогом,— оборвется... Мельник хлопнул себя ладонью по колену: — И ведь живет до сих пор это де­ рево! А почему? От земли не оторвалось, вот в чем дело! Яков Матвеич помешал в котелке ложкой, отодвинулся от костра и продол­ жал: — Сказал я тогда себе: «Учись, то­ варищ Теплов, у этой березки, как надо за жизнь бороться. Главное — не падать духом». И не только сказал, — так и сделал. О болезни перестал думать. Пересилил хворь и занялся рыбалкой... — Ну и что? — Лучше стало! — воскликнул мель­ ник. — А вскоре и совсем выздоровел. Нашел я, выходит, живую воду. Не в сказке, а тут, на пойме!» Рисуя сложный, кажущийся непости­ жимым мир тайги, Ник. Устинович своими рассказами, раскрывая законо­ мерность описываемых явлений, дока­ зывает познаваемость «тайн» природы. В этом смысле рассказы Ник. Устинови- ча щедро дарят читателям то, что Мих. Пришвин называл «бесконечной радостью постоянных открытий». В ранней редакции рассказа «Следы на воде» старый Иван Ильич, делясь со своим напарником различными таеж­ ными «секретами», которые иные стара­ тельно скрывают от чужого охотника, говорит: «— И зачем оно так заведено: не рас­ сказывать? Пусть бы знали люди!.. И секреты-то пустяшные, станет человек приглядываться — сам поймет». Тема торжества человека над «вечно­ стью» природы проходит красной нитью через многие рассказы писателя. Жизнь тайги в изображении Ник. Ус- тиновича не выглядит идиллией. Мы видим жестокую борьбу, происходящую среди ее обитателей. Вспомним ласку, набросившуюся на тетерева (рассказ «Лесная драма»), или ястреба, упавше­ го камнем на тихую гладь залива и вце­ пившегося в спину задремавшей на солнцепеке щуки: «Он когтями впился в спину щуки, на секунду приподнял ее над водой. В следующий миг щука рва­ нулась, снова погрузилась в воду. Раз­ брызгивая в стороны воду, промчалась она со своим наездником до половины реки и вдруг нырнула вглубь. Или креп­ ко засели когти ястреба в щучьей спи­ не, или хищник совсем одурел от жад­ ности, но только он не выпустил щуку, даже когда та потянула его вниз. В по­ следний раз взмахнул он крыльями, си­ лясь подняться и... исчез под водой. К берегам, всколыхнув камыши, побежа­ ли волны, и все смолкло. Над рекой снова разлилась сонная тишь...» Но не только борьбой наполнены буд­ ни тайги. В ней живут и трогательная забота и подлинная дружба. Этой теме посвящены такие рассказы, как «Лебе­ диная дружба», «Вороны», «Приемыши». «Белянка и ее соседи», «Казарки» и другие. В начале статьи мы отмечали, что уже в первом сборнике Ник. Усти- новича наметились рассказы настоящей большой темы. В последующих книгах писателя произведений такого рода зна­ чительно больше. Превосходно написан очень тонкий и поэтичный рассказ «Лебединая дружба». На одном из глухих таежных озер старый бакенщик Никита Семенович увидел однажды утром небывалое зре­ лище: «У осоки, на освещенных зарей волнах, тихо колыхались две диковин­ ные птицы.' Белые, как снег, большие, с длинными гибкими шеями...» На памя­ ти старика это были первые лебеди, спустившиеся в тайгу. С этого дня Ни­ кита Семенович видел лебедей каждый день. Он специально приходил на озеро полюбоваться гордыми красивыми пти­ цами. Вскоре на озере появилось четве­ ро лебедят. Прошло еще немного време­ ни, и молодняк стало невозможно отли­ чить от взрослых. С грустью думал ба­ кенщик, что скоро его любимцы покинут озеро: близилась осень. И вот день рас­ ставания наступил. Высоко в сентябрь­ ском небе появилась большая стая лебе­ дей, летящих на юг. Поднялось и при­ соединилось к ним семейство с таежно­ го озера. Долго с грустью смотрел им вслед Никита Семенович. «Счастливого пути!» — мысленно шептал старик. Но вдруг от стаи одна за другой отде­ лились две птицы. Медленно кружась над тайгой, они опустились на воду и, тревожно трубя, заметались по озеру. Бакенщик узнал в этих птицах лебедей- стариков. Почему они вернулись на озеро? Этот вопрос несколько дней му­ чил Никиту Семеновича, но найти отве­ та он так и не смог. Птицы вели себя, как обычно, «лишь лебедь иногда, без всякой видимой причины, вдруг подни­ мался с криком в воздух и подолгу кру­ жил над тайгой, словно порываясь уле­ теть в далекий путь. Потом он садился на воду рядом с лебедкой и нежно гла­ дил ее перья своим большим черным клювом» ...Наступила сибирская зима. Грянули морозы. «Лебеди съежились, нахохли­ лись и совсем не походили на тех царст­ венных птиц, что так гордо красовались на озере летом. — Ох, замерзнут, бедняги...— взды­ хал Никита Семенович, шагая по толсто­ му льду,— Или с голоду пропадут... По­ пробовать разве подкармливать их?»