Сибирские огни, 1958, № 9

зов. Вы сможете свободно работать, где хотите. — На твоих фабриках, гад?—бросал кто-нибудь из пленных. В бараках поставили громкоговорите­ ли, и все команды давались по радио. Иногда читались сводки немецкого ин­ формационного бюро. Но провокация не пользовалась успе­ хом. Кушнареву удалось уговорить по­ дать заявления в немецкую армию всего 17 человек. Это были или кулацкие сын­ ки или морально разложившиеся люди. Когда агент гестапо увидел, что его «миссия» не удалась, в бараки были посланы пьяные эсэсовцы. Но и они ни­ чего не добились. Правда, находились среди заключен­ ных и такие, кто не выдерживал истяза­ ний. Тогда можно было видеть, как че­ ловек в полосатом костюме неуверенной, . слабой походкой шел к колючей прово­ локе. Через минуту с вышки раздавался выстрел, и все было кончено. В лагере существовал приказ: тот, кто подойдет к забору ближе чем на десять метров, бу­ дет расстрелян без предупреждения. Но таких находилось немного. Боль­ шинство жило надеждой на победу, и из последних сил тянуло бухенвальдские будни. А будни эти были ужасны. В шесть часов утра заключенных поднимали. По радио подавался сигнал: «Всем выхо­ дить на плац на «оппель» — проверку. Выходили даже тяжелобольные. И не раз бывало, что товарищи поддерживали под руки ослабевшего заключенного. Иногда на плац выходил сам комен­ дант Кох или один из двух его замести­ телей. Раздавалась команда: «Головные уборы долой!» Это была унизительная сцена. Голов­ ные уборы—колпаки нужно было снять всем в одно мгновение, так что по ла­ герю, казалось, раздавался один резкий щелчок. Многие, особенно чехи и юго­ славы, часто опаздывали, и их сейчас же избивали. Случалось, что комендант держал речь. — Гроссдейчланд — культурная стра­ на, любит порядок и дисциплин. В моем лагере больных нет. Есть только здоро­ вые или мертвые. Бежать не собирайсь. Никто еще не удрал из политише лагерь Бухенвальд. Наш лозунг: арбайт, арбайт унд дисциплин. Понятно? После такой «программной» речи зак­ люченных вели на работу. На завтрак заключенным полагалось пол-литра супа-баланды, заправленной древесными опилками и щепоткой ржа­ ной муки. В обед получали триста грам­ мов эрзац-хлеба, который состоял из древесных опилок, картофеля и тридца­ ти процентов ржаной муки, плюс 20 граммов маргарина. А вечером, после четырнадцатичасового рабочего дня, заключенные получали по восемьсот граммов супа из брюквы. Суточный паек, по существу, был рас­ считан на ТО', чтобы человек погибал медленной смертью. В самом деле, три­ ста граммов эрзац-хлеба, сто граммов картофеля, 25 — маргарина из угля, 25 — конских костей, 800 — брюквы или ботвы давали не больше 750—800 ка­ лорий, тогда как каторжный труд выма­ тывал из человека 3500—3800 калорий. Не мудрено, что заключенные быстро худели, слабели, становились апатичны­ ми. У многих начинались отеки сперва нижних, а через 15—20 дней и верхних конечностей. Наконец, отекало все те­ ло. В таком состоянии обреченный му­ чился два-три месяца и погибал. Голод и вечный сумрак букового леса вызывали инфекционные и простудные болезни — туберкулез, воспаление лег­ ких, плеврит, дизентерию и другие. Медленному умиранию заключенных содействовала и вся лагерная обстанов­ ка. Бухенвальдский лагерь делился на две части: большой лагерь и малый. В большом жили узники, которые находи­ лись в так называемых рабочих коман­ дах, в малом проходили карантин вновь прибывшие. Большой лагерь состоял из одноэтаж­ ных деревянных бараков и двухэтажных каменных блоков. В одноэтажных здани­ ях было по два отделения, в двухэтаж­ ных — по четыре. В каждом отделении — два больших зала. Один служил днем столовой, а ночью — складом верхней одежды заключенных. Второй называл­ ся спальней. Узники отправлялись туда босиком и в нижнем белье. В спальной стояли трехъярусные деревянные нары, на которых люди лежали настолько тесно, что когда один из них поверты­ вался на другой бок, то должны были повертываться и все остальные. Вместо матрацев на нарах валялись- дырявые мешки, а вместо одеял — тоненькие лос­ куты бумажной материи. По распоряже­ нию эсэсовцев окна в спальных комна­ тах не закрывались круглые сутки в лю­ бое время года и в любую погоду, так что зимой заключенные невыносимо страдали от холода. Еще хуже было в малом лагере, ку­ да и попали русские военнопленные. Здесь в больших деревянных бараках стЬяли сплошные трехъярусные нары, на которых не было ни «матрацев», ни «одеял». Спали на голых досках. К то­ му же бараки совсем не отапливались, и температура в них ничем не отличалась от уличной. Через несколько дней Николая и его товарищей зачислили в рабочую коман­ ду и направили в каменоломню, где они с помощью кирок и ломов€добывали бут и транспортировали его вагонетками по наклонной плоскости на высоту до 400 метров. А в вагонетку входило около трех тонн.