Сибирские огни, 1958, № 8

Стычки между Климатом и Иваном Владимировичем 'начинались обычно так. — Вчера вы не так показывали эту мизансцену, — утверждал на­ чальник канцелярии. . — Ну что ж. Я сегодня немножко изменил. — Как это «немножко»? — возмущался начальник канцелярии. — Вчера я должен был подходить к Вере Петровне медленно и тут была пауза, а сегодня вы мне велите выскакивать на сцену, как сумасшедше­ му и — никакой паузы. — Но так будет лучше! — Нет, так хуже! Это не соответствует темпераменту изображаемо­ го мною персонажа. Кроме того, я имею право толковать сйою роль как-то по-своему. Возникал опор, в котором у каждого из оппонентов было достаточ­ но доводов против другого. В роли арбитра выступала Вера. Она искала среднего, удовлетворяющего всех решения: — Ну, и что же? — говорила она мягким, вкрадчивым голосом. — Вы оба говорите правильно. Войти надо быстро, а подходить медленно. Вот и все. А то... как петухи. Перед лицом этого судьи оба стояли, склонив головы. Так и полу­ чалось. Начальник канцелярии почти выпрыгивал на сцену и, сжав ку­ лаки, подавшись корпусом вперед, изображая на лице злобу, прибли­ жался к дочери тяжелыми замедленными шагами. Столь желанная пау­ за оказалась в неприкосновенности. И все-таки начальник канцелярии во многом был прав. Климас каждый день являлся с новым режиссерским планом и заставлял акте­ ров репетировать по-иному, нежели это делалось накануне. Однажды дело чуть не дошло до ссоры с Верой. Оставшись наедине с Климатом, она сказала: — Так, Женька, мы никогда не закончим репетиции. У тебя каждый день все по-новому. — Ничего подобного, — горячился Климас, — тебе это канцеляр­ ский начальник наговорил. Он хочет Матвея играть, чтобы... — Он вне­ запно замолчал. — Чтобы что? — Ну, в общем, чтобы главную роль... — смешался Женя. — Никто мне ничего не говорил. Я сама вижу... — Я тоже вижу... — Ты сумасшедший. Чего ты видишь? — Вижу, как он глаз с тебя не спускает. Вот... он думает, что ум­ нее всех. — А ты думаешь, будто ты умнее всех. Глубокая обида скривила губы Климаса. — За что ты меня так обижаешь, Вера? — взмолился он. — Я хо­ чу, чтобы лучше было. В эту минуту Климас был не рад, что связался с этой проклятой пьесой. — Не сердись, Женя, — умиротворяюще ответила Вера. — Я про­ сто так сказала... К слову... не буду больше. Только не болтай глупостей, прошу тебя. На следующий день повторилось то же — Климас и начальник кан­ целярии спорили, и Вера мирила их. Но, как бы то ни было, репетиции неизменно доводились до момента, предшествующего самому финалу, когда Климас, встав рядом с Верой, смущенно опустив глаза, нетвер­ дым голосом произносил: — Здесь мы целуемся... Ну, в общем, завтра еще порепетируем...