Сибирские огни, 1958, № 8

— Теперь мы здесь будем работать сухой ногой, — говорил началь­ ник участка. — Сейчас, зимой, трудно поверить, какие лешачьи топи здесь были летом... Тут, где мы стоим, трехметровый шест уходит весь и не достигает дна... Крушинекий вспомнил, как они осенью проходили здесь в Шуш- уголь и как им пришлось сделать по тундре большой крюк для того, чтобы обойти болота. Так могли поступать люди. Железнодорожная ма­ гистраль не может обходить каждое болото и вилять по тундре, но она не может быть проложена и по болоту. Тинистая прорва поглотит на­ сыпь, и шпалы, и рельсы. Нужно вычерпать всю тину и торф, заполнить полученный таким образом котлован — «выторфовку» — другим грун­ том, а уж потом, по устойчивому основанию, отсыпать насыпь. Огромная, сложная и дорогая работа! План Крушинекого и состоял в том, чтобы превратить длительную полярную зиму в своего союзника, заставить морозы работать на строительство. Обводненные участки, ра­ бота на которых летом была бы очень трудной, а кое-где и совсем невоз­ можной, было намечено пройти зимой. Следовало проморозить и убрать всю болотную жижу и торф. Но, несмотря на сильные морозы, земля промерзала едва на .тридцать-сорок сантиметров — ее предохраняли от морозов глубокие снега. Надо убрать снег, затем взорвать мерзлый грунт, чтобы тотчас началось, промораживание более глубокого слоя. И так до дна, до намеченной точки. А потом — засыпать возникшие котло­ ваны доброкачественным грунтом. Только так можно было выиграть время. Вместе с начальником участка Крушинекий направился в поселок, как и Пыр-Шор, погребенный под снегом. Когда Иван Сергеевич вошел или, вернее, влез в землянку, он не сразу там огляделся — в темноте ску­ по светила небольшая керосиновая лампа. Черный двухскатный потолок давил на все. Пахло подпольем — так пахнет земля. Стены были сдела­ ны из плетня, покрыты неровным непобеленным слоем глины. Рядами тянулись койки-топчаны, сделанные из чего попало. Посредине землянки стоял длинный узкий стол, а вокруг него — скамьи. — Плохо живете, — сказал Крушинекий начальнику участка. — Будем жить лучше, — раздался из темной глубины землянки голос. — Верно, будем жить лучше, — вступил в беседу с невидимым че­ ловеком Крушинекий. — Придет время, и дворцы построим... а пока вот... — Дворцы строить тоже с земли начинают. — Из темноты на свет вышел невысокий пожилой рабочий с пышными усами. — Все от нее, матушки, от земли. Это уж потом дворец, а сперва просто яма, котло­ ван... — Это верно, — согласился Крушинекий. — Похоже на истину, но и не истина. Надо все же жить лучше... Скоро будут у нас и лес, и гвоз­ ди, и краска. Работать хорошо — значит и жить плохо нельзя. — При нужде и так проживем, — упорствовал усатый обитатель общежития. — В тысяча девятьсот двадцать втором году мы генерала Пепеляева по тайге гоняли. По месяцу не раздевались, хлеба и вкус за ­ были, а генерала добили, вконец доконали... — Теперь время другое, товарищ, и песни другие, — возразил Кру­ шинекий. — Песни всякие могут быть. Иной раз старая песня вспомнится, лучше новых до сердца доходит, — ответил усач. — Я вот прихварываю, а бодрюсь, все молодости забыть не могу. Кажется, все вчера было... Крушинекий вышел из землянки, унося с собой неприятное чувство бессилия помочь людям. На кухне при столовой пища оказалась не­ вкусной, пресной: каша, крупяной суп, чечевица.