Сибирские огни, 1958, № 8

продырявленным звездами, покрывалом. Промерзшая добела луна охраняла покой тундры. Каждый новый миллиметр льда обнадеживал, — лед приобретал прочность, способную выдержать тяжесть нагруженного автомобиля. Рождалась возможность возобновит^ перевозки грузов, застрявших в Усть-Шуше. Это было вовремя — с причалов, особенно расположенных севернее Пыр-Шора, в голой тундре, поступали сообщения о нехватке продуктов, о нехватке нефти для отопления жилья. Крушинский послал лыжников договориться с местным населением об использовании оленьих упряжек для перевозок. Олени не нуждались в дорогах и могли везти нарты с грузом там, где лошадь была бы беспо­ мощна. В тундре достаточно любимого оленьего лакомства — ягеля. Олени копытами пробивают плотный снег и добираются до ягеля — един­ ственного их корма зимою. Крушинский намеревался широко применить олений транспорт не только для местных перевозок, но также для дальних рейсов в Усть-Шу- шу. Преодолеть расстояние в пятьсот километров для северных оленей было совсем нетрудно. По радио Рубцову было также дано указание — вербовать каюров с оленьими упряжками по всему Усть-Шушинскому району. * Как только в Пыр-Шоре появилась первая оленья упряжка, Кру­ шинский решил побывать на тех причалах, где было наиболее трудно. До этого он видел оленей только на картинках, и там всегда изобража­ лись красивые, статные животные с большими ветвистыми рогами. И те­ перь, глядя на них, Крушинский был готов разочароваться в своей за ­ тее. Шесть оленей стояли на берегу реки тесной группкой, низко опустив головы. Как не походили эти живые олени на книжных! Низкорослые, поставленные на тонкие невысокие ноги, они почти волочили по снегу свои большие округлые животы. На безрогих — рога олени потеряли еше осенью — коровьих мордах поблескивали большие синевато-корич­ невые глаза. Казалось, что все в этих животных выражает склонность к покою и неподвижности. Рядом стояли нарты — длинные и узкие сан­ ки, высоко поставленные на широких полозьях-лыжах. Они также пока­ зались Крушинскому весьма неуклюжими и уж, во всяком случае, неудобными,- Старый каюр молча наблюдал за Крушинским. Он был одет в совик — оленью шубу с капюшоном, покрытую синим сукном, расшитым цвет­ ным орнаментом, и в оленьи же меховые унты. Из-под капюшона видце- лось скуластое бронзовое лицо с узкими глазами. На его тонких губах тлела улыбка. Так смотрят иногда взрослые на детей, удивляющихся чему-нибудь новому, до этого ими невиданному. Каюру было невдомек, что высокий человек в кожаном пальто и лисьей шапке-ушанке проверя­ ет свои расчеты и что его первое впечатление от оленей не в их пользу. — Быстро мы на них поедем? — спросил Крушинский. Каюр почув­ ствовал в его голосе нотки сомнения и с достоинством ответил: — Холосо повезем, заклад бьемся... Крушинский долго устраивался на нартах. Большое тело его никак не умещалось на узком, ничем не покрытом помосте. Сидеть, вытянув вперед ноги, было неудобно, а ехать в таком положении несколько часов подряд казалось совершенно невозможным. Каюр осмотрел упряжку, ловко и привычно сел на нарты, чуть-чуть склонив тело набок. Он вы­ тянул вперед длинную палку, и олени, часть из которых уже успела лечь на снег, поднялись и нехотя, натянув ременные постромки, тихо сдвину­ ли нарты с места. Ехали очень медленно. Крушинский видел впереди ка­ чающиеся толстые спины трех пар животных, те<?но прижимающихся один к другому. Нарты переваливались с боку на бок, и каждый раз ему