Сибирские огни, 1958, № 8

вятся к новому броску? Курганов задерживается в щели, где установлен телефон. Хаво подсовывает кусок колбасы, флягу и сухарь. Водка обжи­ гает внутри. Но ее можно пить, как воду, прямо из горлышка, двумя, тремя глотками и даже не морщиться. В голове хаос мыслей и жар. Бес­ сонные ночи, дурные вести дают себя знать. Курганов ищет в кармане трубку, но нащупывает письмо, оставлен­ ное Куклиным. Оно —- от Иры Чирковой: «Здорово, герой! Что-то ты ни­ чего не пишешь, и Сашка задирает нос...» —- Курганов переворачивает лист на другую сторону и бегло задерживается на последней строчке: «Привет фронтовикам. Целую. Ира». — Дура! — сквозь зубы произнес Курганов. Куклин принес и газеты, но Курганов не тянется к ним. Сводки уже устарели, а на последней странице он, как всегда, найдет: «Сегодня в кино и театре». Даже не верится, что люди где-то ходят в кино и слуша­ ют оперу. Они и встают в определенное- время, завтракают за столом, умываются с мылом, ходят еженедельно в баню, опят в нательном белье. Правда, они много, очень много работают для фронта. Но почти неве­ роятно, что в дождь они надевают калоши, а чай пьют всегда горячий... В щель просовывается связной штаба и еще один боец. Они прине­ сли' патроны. — Возле болота пришлось ползти, товарищ лейтенант, там фрицы засели... — Чего? Вы мне бросьте! Чтобы больше не слышал. А ну-ка, зови­ те Хаво и никому ни слова... Вчетвером они минуют овражек, тальник и лишь появляются на тропке, как пули заставляют залечь. Хаво сплевывает сквозь зубы и доверительно заключает: — Похоже, колечко, товарищ лейтенант? — Не каркай! Повернувшись к бойцу и связному штаба, Курганов тише добавляет: — Здесь немцев не пустите — значит, в затылок нам не ударят. Пришлю еще пару бойцов. Пошли! —- зовет он Хаво. — А как же пакет? — недоуменно спросил связной. Курганов вскрывает -небольшой голубенький конверт и достает квадратный листок, исписанный ровным незнакомым почерком: «Срочно донесите о проделанных инженерных работах. Впредь не допускайте задержек и доносите ежедневно к 18.00. Адъютант старший батальона — старший лейтенант Войтенко». Курганов презрительно морщится. На впалых небритых щеках рез­ че проступают желваки. На вопрос связного он отвечает с укором: — Куда ты пойдешь? На болоте скорее шлепнут. А будут ругать, так меня... Но немцы не,только отрезали путь, они перерезали и провода. — Алло! Алло! — кричит в микрофон Курганов. — Алло!.. Паршиво. Кольцо- по всем правилам. Теперь не вызовешь огонь ми­ нометной батареи даже на себя. Что-то надо предпринять... Но что?! Мозг не работает остро. Вместо решения этого вопроса в мыслях Олега появляется мать, он видит ее седину, ее морщины. Почему вдруг стало жаль ее, себя и Надю? Что же с Надей?!. Ведь, может быть, и там... — Товарищ лейтенант! Смотрите! — это голос Хаво>. Немцы снуют меж деревьев, они наступают зеленым валом. Их столько, что трудно даже представить. Их по десять, а может, по пятна­ дцать на каждого'. Жизнь свою даром отдать? Ни за что! Никогда... —- К бою-ю-ю!.. Как в лихорадке, дрожит пулемет... — Бей их! . '