Сибирские огни, 1958, № 8

ло, а так себе — неожиданное увле- ченьице! И эту вторую гипотезу прихо­ дится принимать как наиболее достовер­ ную, ибо если за иронической репликой следуют слова: «— А мне... мне, может быть, труднее было, чем этому твоему герою», то ведь поверить этому заявле­ нию уже невозможно, поскольку перед нами только информация о том, что про­ исходило в душе Игнатова после того, как он случайно прочел в дневнике сына сргова безграничной веры в него, в отца. В том-то и дело, что знакомство с таким дневником могло вызвать в душе Игнатова перелом, но... мы обязательно должны знать, чего это ему стоило? А этого в пьесе нет! Но беда еще и в том, что Малярев­ ский не смог поставить «бытовую» тему в социальном плане и пытается решить морально-этическую проблему долга в отношении семьи абстрактно и «замк­ нуто». Разговор о «Крутых перекатах» нару­ шил хронологию обзора творчества П. Маляревского, ибо эта пьеса написа­ на в середине пятидесятых годов, между тем, еще в 1949 году был опубликован (в журнале «Дальний Восток» и альма­ нахе. «Новая Сибирь») первый вариант «Кануна грозы». Эта пьеса занимает в творческой биографии Маляревского особое место, в ней осуществился дав­ ний, еще юношеский замысел драматур­ га — написать пьесу об историческом прошлом русского народа. В драматургическом развитии «Кану­ на грозы», в самой композиции этого произведения ощущается нарастающий накал классовых схваток, грозовая пред­ революционная социальная атмосфера царской России. В столкновении характеров дана ха­ рактеристика и самих классов, их борь­ ба. За образами руководителя забастов­ ки большевика Федорова, старого рабо­ чего Никиты Русских, Трифона, Степа­ на, Тюкина, подростка Пети, таких жен­ щин, как Пелагея, Маланья, Даша, как активная подпольщица учительница Светлова, ощутим многотысячный рабо­ чий коллектив приисковых рабочих, — людей труда, создателей ценностей, ко­ торыми пользуются не они. И хотя почти в самом конце спектак­ ля зритель слышит выстрелы страшно­ го «ленского расстрела» и представляет себе, как за окном дома управляющего приисками Демчинова падают убитые и раненые рабочие, ему ясно, что пролета­ рии не сломлены, а их временно торже­ ствующие «хозяева» обречены истори­ ей — и не за горами час расплаты. В соответствии с исторической прав­ дой драматург показывает, как нелегко было представителям большевистской партии, самоотверженным борцам за бу­ дущее счастье народа ввести в органи­ зованное русло различные проявления стихийного недовольства и протеста. преодолеть инертность или даже пассив­ ное сопротивление наиболее отсталой части рабочих, вроде бывшего старателя Никифора. В развитии сюжета мы ви­ дим постепенное сплочение рабочих для организованной непримиримой борьбы. Нарастание силы рабочего класса — подлинно сквозное действие пьесы. И то, что в живых образах, на примере конкретных человеческих судеб правди­ во и ярко изображен этот исторический процесс, — одно из главных идейно- художественных достижений автора. Разнообразен и лагерь врагов рабо­ чего класса — главный управляющий приисками Петр Демчинов (человек сильного характера, крепкой воли, но направленной без остатка на приобрете­ ние богатства), его помощник Еремин, главный инженер приисков Гаммер, провокатор — окружной инженер Куль­ чицкий, иркутский генерал-губернатор, председатель Петербургского правления «Лензолота» барон Гинзбург — пред­ ставитель концессионного, а на деле — интервенционистского капитала; рези­ дент лондонского правления «Лена- Гольдфилс» Чэлз и другие. Горький называл одним из необходи­ мых условий успеха драматургического произведения насыщенность его дейст­ вием. «Канун грозы» — это как раз не «историческая справка в лицах», каки­ ми выглядят иногда пьесы о прошлом, а подлинно живая страница истории ре­ волюционной борьбы русских рабочих. Рассмотрим характерную для построе­ ния пьесы сцену из третьего акта. За­ бастовка длится, но она еще не распро­ странилась на все прииски. Хозяева идут на издевательски-мелочные уступ­ ки и с угрозами требуют выхода на ра­ боту. Голодно! Некоторые рабочие, их жены давно уже склонны к прекраще­ нию забастовки. По первому акту мы знаем, что среди паникеров особенно выделяется жена Никифора Маланья. Она готова пойти на позор штрейк­ брехерства: детей ведь кормить нечем! И вот в тот момент, когда Федоров в тревожном раздумье беседует со своими сподвижниками («До сих пор Дальняя тайга не бастует... механические работа­ ют. А тут еще Кульчицкий с Полозо­ вым людей с толку сбивают. Неужто дрогнет народ?»), приходит к ним Ма­ ланья в сопровождении Пелагеи. «М а л а н ь я (достает сверток, раз­ вертывает тряпицу). Вчера на отвале на­ шла. (Протягивает Федорову саморо­ док). Ф е д о р о в (рассматривая). Саморо­ док. (Прикидывая на руке). Тяжел. Ну что же, твое счастье, Маланья Тихонов­ на. Деньги получишь, пельмени устраи­ вай, а мы твои гости. (Протягивает са­ мородок). М а л а н ь я (не берет самородок). Я с мужиком толковала, ну и... значит, мы... Возьми его.