Сибирские огни, 1958, № 8

А после митинга ораторы собрались в одной из комнат, и как-то сама собой зашла речь о будущем. Вступил в бесе­ ду и Алексей Максимович. Волновался он не меньше остальных: у всех на ус­ тах была, по сути, одна и та же чудес­ ная мысль — как стать образованным-7 человеком. Вот сидит худощавый, плохо одетый рабочий; он мечтает «превзойти всю технику». Рядом — светловолосый подтянутый солдат; он толкует о том, что царские офицеры из господ обычно не служили толком, а прожигали жизнь на балах да в ресторанах, самые же луч­ шие полководцы могут и должны выйти из простого народа. Спросили Горького, о чем мечтает он. Алексей Максимович улыбнулся и ответил, что свой путь он избрал давно, а мечтал и мечтает по­ святить всю жизнь добыванию счастья для людей. Нет ничего выше, чем это дело, и творить его может человек лю­ бой профессии. Когда расходились, он, вдруг вспом­ нив о чем-то, обратился к солдату, с жа­ ром рассуждавшему о полководцах из народа: — Вот что, молодой человек. Зайди- те-ко завтра вечерком на мою квартиру. С вашими мечтами надо разобраться. Живу против Народного дома. Впрочем, сами отыщете: военному положено быть находчивым!.. На следующий день секретарь сооб­ щил Алексею Максимовичу, что его спрашивает какой-то солдат. «Прибыл, говорит, по приказанию Горького». Горький поднялся из-за стола и рас­ пахнул дверь комнаты. Был он щ эту минуту не задумчив и не строг, как на­ кануне, а весел и радушен. И сразу, без обиняков, заговорил с пришельцем по- простецки. — Ага, вчерашний знакомец! Захо­ ди, милости прошу! Присаживайся, не стесняйся. Как звать-то? — Оскар Карлович Орбет. — Ты что же, из немцев? — Так точно. — А говоришь без акцента. Видно, на российской земле вырос? — И родился здесь, в Питере, и вы­ рос, товарищ Горький! — Ясно!.. А теперь — красный сол­ дат? — Так точно. То есть, не совсем точ­ но- недавно назначен командиром взво­ да... — Вот как! Ну, тогда мечты твои — не без оснований. Знаешь что: давай-ко, расскажи о себе. Где отец-мать, и вооб­ ще — как жил. И Алексей Максимович устремил на собеседника добрый, серьезный, всевидя­ щий взгляд. Говорить с ним было страш­ новато, но очень приятно. ...О чем мог рассказать знаменитому писателю Оскар Орбет? К тому времени № прожил 28 лет на белом свете. С тех пор, как помнит себя, ни одного года не прошло без тяжких трудов и забот. Они перешли к нему, так сказать, по наслед­ ству. Дед Оскара, житель Лифляндской гу­ бернии, был незаконнорожденным и не раз проклинал тот день, когда появился на свет. Лишь к пятнадцати годам пас­ тор согласился окрестить его после того, как трое «добропорядочных» обывате­ лей письменно заявили, что «ручаются перед богом за его поведение». (К слову сказать, этот любопытный документ, ко­ торому 130 лет, сохранился. И когда сегодня внук держит в руках дедовскую грамоту с потускневшими готическими буквами,— он, воин, видавший виды, не может сдержать слез и отворачивается. Ему ведомы прелести бюргерской мора­ ли того времени!) Задыхаясь от нищеты, дед под ста­ рость устремился с семьей в город на заработки. Его отпустили с бумажкой, в которой значилось: «Дан сей бесплатный вид для свободного проживания в С.-Пе­ тербурге Егору Орбету, 53 лет от роду, по причине его бедности и болезненного состояния не могущему приобресть себе плакатного паспорта». Обладал дед даром резчика по дере­ ву, но работал недолго: заболел и умер от чахотки в «больнице для бедных». Единственный сын его Карл бережно хранил сделанную отцом резную шка­ тулку. Но больших средств в ней не заво­ дилось. Еще ребенком он начал служить в магазине на побегушках, а семнадцати лет поступил на парфюмерно-косметиче­ ский завод. Хозяин завода быстро раз­ глядел в юноше незаурядный талант и постарался выжать из него все, что мог. Карл Орбет стал мастером по мылова­ рению и создал великолепный сорт прозрачного глицеринового мыла — «хрустальный», за который хозяину выдали награду на всемирной выставке. Карла одели в приличный костюм и по­ везли в Париж, где он стоял в русском павильоне выставки возле миниатюрной модели Эйфелевой башни, отлитой из мыла. Но вскоре владелец завода обан­ кротился. Поступил было Карл на дру­ гое предприятие, но принял там участие в забастовке — и получил «волчий би­ лет». После этого ему уже не удалось найти постоянной работы — занимался разной мелочью по найму, а семью в ос­ новном кормила жена, бравшая белье в стирку. Из восьми детей четверо еще в раннем детстве умерли с голоду. А в 1903 году друзья и родные отвезли на кладбище и самого Карла Орбета, вы­ полнив завещание покойного: похоро­ нить его без священника. Резная шка­ тулка перешла к 13-летнему сыну — Оскару. Как сложилась его судьба? Учиться привелось всего три года с небольшим, а когда умер отец, он должен был идти «в люди». Кто-то из знакомых похлопо­