Сибирские огни, 1958, № 8

— Это не те. Я бы хотел встретить такую, которой, как королеве, мож­ но отдать все, даже жизнь. Фраза была явно книжной, из какого-то неведомого романа, но она, видимо, прочно прилипла к митиной памяти и стала вроде компаса в его жизни. Как-то, вскоре после получки, он бегал из каюты в каюту и просил взай­ мы. Я удивился: — Недавно выдали зарплату. Где же твои деньги? — Ни сантима!. Ухлопал. Только за такси заплачено 250 рублей. — Ты что, на звезды ездил? — Не на звезды, — за звездочкой гнался. Представь, иду по улице, -смотрю: в автобусе девушка. У меня ноги прилипли к земле: чудесная девушка. Шикарно одетая, роскошная внешность. Я кинулся в автобус, но перед самым носом дверцы — хлоп! — закрылись. Я остановил такси, вскочил в него, поле­ тел догонять. Автобус в дом отдыха. Помчался туда. Сто километров. — А что же дальше? — Ничего. Она была не одна. Возвратился с разбитым сердцем и пустым кошельком. О’кей! Это обычная митина история, их было у него столько же, сколько звезд на небе. Они начинались тотчас, как только мы приставали к причальной стен­ ке порта. Обычно задолго до города Митя уже был готов, тщательно побрит одет в модный, полуспортивный костюм и мелкими шажками нетерпеливо -бегал по палубе. На землю он прыгал первым и тотчас исчезал. — В ресторане танцевал с одной, — сообщал он потом. — Чудесная. До­ говорились встретиться. Зовут Нелей. — Пойдешь? — Конечно! А на другой день Митя рассказывал о Зиночке, с которой познакомился на танцах и шикарно провел вечер. — Постой, — недоумевал я. — Ведь ты же собирался к Неле? — К кому? Ах, да! Нет, Зиночка лучше! Что ты! Стройная, танцует как ласточка. Проходило дня два, и он рассказывал о какой-нибудь Томочке, с которой ■был на пляже. Чудесная! Фигурка как из мрамора. С ума сойдешь! — Слушай, Митя, — сказал я ему однажды. — К чему тебе столько де­ вушек? Ты бы одну выбрал, полюбил по-настоящему... Но в ответ он только пожал плечами. — Почему бы тебе не жениться? — не унимался я. — Зачем? — Ну, для Того, чтобы порядок в своей жизни навести. — Хм! Порядок! —- он усмехнулся и, зевнув, вперил свой нежный взор в пустоту. Митя был абсолютно неспособен на серьезные разговоры. Если шла бесе­ да о чем-нибудь, не касающемся танцев, парков, гуляний, он начинал зевать или тихонько напевал свои бесконечные песенки все про те же синие, серые карие, черные... В его каюте висела фотография какой-то кинозвезды. Изредка я ловил митины взгляды, которые он бросал на роскошную красавицу, и это были взгляды верующего, обращенные к божеству. Я никогда не видел, чтобы Митю что-нибудь озаботило. Если, например, не хватало товаров при разгрузке (а он как второй штурман за это отвечал). Митя молча доставал свои деньги и расплачивался. Ни деньгам он не знал це­ ны, ни своему труду, ни времени. Он, видимо, никогда не задумывался, хорошо ли он живет, дурно ли, что ждет его завтра. — Митя, ты купил себе полушубок к зиме? — Нет. — Покупай пока есть. — А ну его! До зимы еще месяц! Он, как и всякая другая стрекоза, был не способен утруждать себя непри­ ятными заботами. Как-то в разговоре со своим приятелем он обронил такую •фразу: — Я не люблю потеть. Эта быЛа его философия. Работал Митя тоже по-стрекозиному: ни хорошо, ни плохо. На трудных участках капитан или Виктор Львович вели за него судно . Митю нисколько не обижало, что ему не доверяют. Он уходил в глубину рубки, смотрел в потолок и насвистывал. Митя и Виктор Львович были одних лет, с одинаковым образованием, но Виктор Львович в' свой 25 лет — надежный, уважаемый человек, а Митя?.. Они учились в одном техникуме, служили в армии и оба сЬстояли в ком-