Сибирские огни, 1958, № 8

Толя не поверил своим ушам, но, поняв, что похвала искренняя, даже сму­ тился слегка и целый день был в отличном настроении. Как жаль, подумал я тогда, что многие начальники не знают благородной и всемогущей силы похвалы. В нем странно сочеталась юношеская восторженность со зрелым мужест­ вом. Я видел спокойного, сильного мужчину, когда он, например, проводил теп­ лоход через порог. Но вот порог позади, старпом расхаживает по рубке, декла­ мирует длиннейшие стихи и, что особенно странно, кинофильмы. У него был любимый фильм —■«Секретарь райкома», он знал его наизусть и очень хорошо читал целые сцены. Меня поражал этот задорный пафос, эта искренняя увле­ ченность, Только человек с молодой, неусталой душой, думал я, способен так светло и бурно загораться. Как-то в рейсе Федя поймал превосходный концерт по заявкам. Старпом ушел из рубки на палубу — там было слышно лучше — и я видел, как он са­ мозабвенно смеялся прелестным шуткам Аркадия Райкина, потом вихрем вор­ вался в рубку 'и с полчаса пересказывал их мне, отчаянно жестикулируя. Он так увлекся, что, видимо, не помнил даже, что за рулем стоит человек, который, слушая, страшно боится, как бы не завести судно на надвигающийся слева ковар­ ный островок. — Может быть, вы рождены артистом? — в шутку спросил я. — Ну, нет! — засмеялся о-н. — Меня мать даже крестила в Енисее и тогда еще на!рекла матросом. Он кончил речное-ремесленное училище, потом техникум, сейчас собирает­ ся поступать в институт. — Какой из меня артист? — добавил он. — Матрос, штурманишка. Сла­ ва -богу, хоть до этого- места в жизни дорос. Презрительный оттенок слов по отношению к месту в жизни, по-моему, ничего не значил. Напротив, я чувствовал в них гордость достигнутым, — в двадцать пять лет стать первым штурманом большого судна — это совсем йе- мало, — и мне показалось, что Виктор Львович, пожалуй, немного честолюбив. Еще больше меня убедил в этом один случайный разговор. Болтая как-то о всякой всячине, мы вспомнили о старике Хоттабыче с его чудесной бородой (о чем не вспомнишь за шесть часов вахты). Взялись угадывать, что пожелал бы каждый, явись на судно волшебник. Я не без умысла сказал, что он, Виктор Львович, наверное, захотел бы стать министром или, на худой конец, самым прославленным капитаном на пароходстве. Старпом покраснел и сердито ска­ зал, что все это чепуха, но у меня осталось впечатление, что я заглянул в по­ луоткрытую дверь чужой тайны. Вообще, честолюбие — вещь довольно противная. Но честолюбцы бывают разные. Одни пробивают себе путь, не брезгуя никакими средствами, лишь бы пробиться, другие — умом, талантом. Совсем неплохо, если у солдата в вещ­ мешке лежат погоны фельдмаршала. Можно только радоваться, если со вре­ менем он честно наденет их. Если же он дослужится только до сержанта, то сержантом будет отличным и, таким образом, фельдмаршальские погоны все- таки принесут ему пользу. Я уверен, что Виктор Львович честно наденет фельдмаршальские погоны, потому что он умен, талантлив, трудолюбив. Его честолюбие я мысленно одоб­ рял всей душой. Мне приходилось встречать молодых людей, которые даже с гордостью го­ ворили о том, что они простые работяги и ничего не хотят больше. Плевать им, дескать, на славу и на мягкие кресла, потому что, по их мнению, в мягких крес­ лах сидят лишь подхалимы и ловкачи. Духовное убожество, лень скрывается за этой бескрылой скромностью. На фоне подобных ленивых скромников, восемнадцатилетних «старичков», радостно встретить такого крепыша, как Виктор Львович, -бодрого, ясного, зна­ ющего себе цену, свою дорогу. Хорошо, что он*не ограничивает круг своих же­ ланий домиком, женой, телевизором и «Москвичом». Фельдмаршальские пого­ ны в вещмешке заставят его всегда идти вперед, много работать, много учиться. Кстати, любопытный экземпляр молоденького «старичка» мы обнаружи­ ли с Толей у себя на судне. Это — угреватый, тощенький студент-практикант, один из всей команды обладатель жиденьких усиков. Обычно он мало с кем раз­ говаривал и смотрел на мир своими довольно бесцветными глазами с каким-то величавым равнодушием. Однажды Толя и я разговорились с этим пареньком. Получилось это так. Мы подходили к Красноярску, и кто-то из друзей студен­ тика спросил: — Ты послал телеграмму жене? — Нет, зачем баловать бабу? Выходило, этот цыпленок был женат, -и это нас страшно поразило. — Слушай, ты правда, того... семейный? — спросил его Толя. — А сколько тебе? • /