Сибирские огни, 1958, № 8

о которых так много сложено песен. Только в действительности поведение их очень некрасиво. Они попрошайки, нахалки. Целый день белокрылые нищенки болтаются над кормой и немедленно начинают драться, когда кто-то что-нибудь выбросит из камбуза. Говорят, чайки превосходно узнают среди команды кока, чем сильно напоминают собак. Однажды мы выбросили за борт каравай хлеба. Чайки обсели его круж­ ком и устроили роскошный пир. И все-таки чайка — прелестная птица. Вечерами они собираются больши­ ми стаями и, вытянувшись цепочкой, низко-низко летят над самой водой. Бу­ дешь стоять и с замиранием сердца следить, пока извивающаяся белоснежная цепочка не растворится в синих сумерках. Сегодня чайки, вившиеся за нашей кормой, вдруг с криком унеслись впе­ ред. Мы смотрели им вслед, и на широченной груди Енисея увидели белый си­ луэт судна. Даже издали было ясно, что это необычное, неречное судно: Белый призрак приближался, вырисовывались мачты, опутанные проводами, какие-то машины на верхней палубе, труба тоже почему-то белая. Корабль-красавец бы­ стро шел нам навстречу и с каждой минутой делался стройнее и выше, а наш теплоход как бы уходил в воду. Вот он уже рядом, в стеклах иллюминаторов играет енисейская волна. На палубах никого нет. И только, когда мы поровнялись, из рубки вышли люди и стали махать в ответ на наши приветствия. Мы удивились: люди были обыкно­ венные, маленькие, а думалось, что они великаны... Потом за кормой долго был еще виден силуэт морского великана, и над ним кружились чайки... Под самой Дудинкой совсем развиднялось, река успокоилась, и мы уви­ дели, как здесь просторен Енисей. Рассказывают, что в эти места в 1951 году заплывал кит. Из темных вод стали подниматься стрелы кранов, дымящиеся трубы, дома, амфитеатром сбегающие с берега: это Дудинка — конечный пункт нашего странствования. Позади две тысячи двадцать четыре километра — пять суток пути. Бесконечные ряды складов, белое здание вокзала; на рейде, у причалов— толпы речных и морских судов... — На теплоходе «Магадан»! На теплоходе «Магадан»! — донесся с бере­ га радиоголос. — Приставайте ко второму причалу. Ко второму причалу. Это нам. Наш «Магадан» поворачивается, медленно начинает пробираться сквозь ряды судов, разыскивая место. ...Команда, свободная от вахты, давно уже на палубе. О, трудно узнать сейчас многих! Все начистились, нагладились. Кокарды и .пуговицы нестерпимо блестят, споря с солнцем. На Викторе Львовиче чудесный форменный костюм (он немного франт), на Толе — фланелка, морской ремень, новые ботинки — это ему чертовски идёт. А капитан надел белый летний костюм. По неписаной традиции на берег можно сходить только в аккуратной, свер­ кающей^ одежде, и мы свято придерживаемся этой традиции. Сейчас, когда мы пристанем, многие пойдут по магазинам, в кино, на тан­ цы, некоторые свернут. в ресторан. А кое-кого ждут уже с нетерпением, и эти, несомненно, самые счастливые... Едва мы подали трап, как на теплоход вбежала молоденькая женщина и бросилась к штурманам: — Митя, Боря, здравствуйте! А «Бийск» видели? Далеко он? — Как же, видели: на Подбыченском камне разбился. На секунду на юном, миловидном лице женщины изобразился ужас, но, догадавшись, что штурманы шутят, она принужденно улыбнулась: — Ой, ну не смейтесь, пожалуйста! Он уже погрузился? Да? — Что? Соскучилась? — Да нет, что вы! Скоро он придет? После того, как штурманы объяснили, что «Бийск» еще грузится, что придет он дня через два-три, она ушла. Но минут через пятнадцать снова ра­ зыскала штурманов и опять расспрашивала: — А на Казачинском воды много? Вы-то хорошо прошли? — Много, много. Хватит для «Бийска». Она работала в порту, часто пробегала мимо нашего теплохода и всякий раз замедляла шаги, словно собираясь еще раз завернуть к нам и спросить о чем-то, связанным с судьбой «Бийска», на котором плавал ее муж. Наверное, у нее не хватило больше решимости, и я видел, как она остановила на берегу Се­ режу и долго расспрашивала его. И ко мне она подходила и спрашивала много ли воды в Осиновском пороге. Глядя на нее, я испытывал глубокую нежность к этой незнакомой моло­ денькой женщине, умеющей, видимо, горячо любить и верно ждать. ...Первый день в порту. Все сходили на берег, встретились с друзьями, от­ дыхают. В каютах шумно: в одной слышится гитара, в другой — звонкий смех.