Сибирские огни, 1958, № 8

Деревушка — всего одна улочка вдоль берега. 'Домики тесно лепятся друг к другу, уютные крепенькие домики, а за ними почти сразу начинается тайга, такая величавая, такая дремучая, что, казалось, шагни только в нее, и через две сажени затеряешься навсегда. Приятно было, что до этих сосен, пихт, берез не добрался пожар, который мы все-таки прошли. На улице было безлюдно. Вдруг моторист Сережа сказал: — Смотрите, какая девушка идет! Он оказался среди нас самым внимательным, потому что девушка была премиленькая, грациозная, как козочка, с толстой косой на спине. Она оглянулась и с любопытством поглядела на нас. — Девушка, где магазин? — спросили мы. — Вон там. — Проводите нас, пожалуйста, — попросил очень вежливый Сережа. Девушка пошла с нами. Ей задавали множество вопросов, и она как-то уж очень серьезно отвечала. В деревне колхоз, садят овощи, ловят рыбу... Кино бывает, нечасто, конечно, но вообще-то, почему же скучно? Ничего подобного... — Вас как зовут? — спросил Сережа. — Лина, — ответила она. Они шли рядом, и девушка, когда слушала, смотрела на Сережу снизу вверх своими огромными глазами, и ее юное лицо было очень серьезно и как- то необычайно вдумчиво. — Вы кто? Ученица? — Да, в десятом классе буду учиться. — А почему у вас палец завязан? — Порезала, — ответила она, краснея. Мы зашли в магазин, а Лина с Сережей остались на улице. Когда мы че­ рез полчаса возвращались с покупками, они все стояли у палисадника и разго­ варивали, видимо; позабыв обо всем на свете. Лина шла с нами к берегу и, наверное, незаметно для себя оказалась у са­ мой шлюпки, молча смотрела, как мы столкнули ее и поплыли. Она взобралась на большой камень и стояла на нем, пока мы поднимали шлюпку, выби­ рали якоря, потом тронулись в путь. Ветер туго обвивал юбкой ее тоненькие загорелые ноги, а она, повернув к ветру лицо, смотрела вслед уплывающему теплоходу. Сережа работал вместе с нами, потом уЩел на корму и стоял там, облоко­ тись на борт, и когда девушка стала казаться совсем маленькой, с Дюймовочку, он помахал ей рукой. Дюймовочка ответила крошечной ручкой, а потом синяя даль проглотила ее, и Сережа так и остался на корме, задумчивый, молчаливый. Может быть, пройдут многие годы, а для них эта встреча останется навсе­ гда чудесным воспоминанием, прекрасным сном наяву. I V . Ч а й к и Под Туруханском в Енисей впадает Нижняя Тунгуска, и он делается гро­ мадным, богатырски размахиваясь вширь. Со средины реки низкие тундровые берега едва синеют. Нижний Енисей речники называют морским, потому что он велик и суров, могуч и прекрасен, как море. Почти всегда здесь дует северный ветер. Он поднимает крутую волну, и она ’ бьет о борта, разлетаясь фонтанами брызг, перекатывается по палубам. Сегодня мы долго шли в шторме. В окна рубки стучал ветер, по Енисею катились лохматые волны. Теплоход качало, нос то уходил вверх, то падал вниз. Потом полил дождь, все посерело, смешалось, не видно было ни берегов, ни дали, только небольшой круг бушующей воды... Под вечер шторм неожиданно стих, но волны долго еще борозДили реку, глухо ударяя в борта. Небольшим суденышкам в такие штормы лучше зайти в бухточку и пере­ ждать непогоду. Страшны штормы и большим судам. Нижний Енисей бывает иногда спокоен, и тогда он прекрасен, как спящий ребенок. Ни ветерка, ни единой морщинки на воде, только необозримый голу­ бой простор. Чудесно идти в такие часы: моторов почти не слышно, мачта плы­ вет высоко в небо, и теплоход, кажется, летит по голубому океану. Я полюбил морской Енисей, хотя здесь нет ни живописных берегов, ни клокочущих порогов, вообще никаких эффектных красот. Если бы нижний Ени­ сей показать сибариту-туристу, изъездившему Рейн, Альпы, Африку, он с кис­ лой улыбкой сказал бы: «Какая скучная река!» Да, Енисей — просто река. Ре­ ка-великан, река-работяга, река без высшего образования. А ее беспредельная мощь, бурная душа едва ли поразит пресыщенный взгляд! Ведь этого не запе­ чатлеешь на фотопленке... На морском Енисее много чаек. Это настоящие морские чайки, те самые,