Сибирские огни, 1958, № 7

— Не-ет, — отвечает удивленный и сбитый с толку Калабухов. — То есть да... немножко. А почему вы это опросили? Вера смеется. — Ворчун вы... У кого желудок плохо работает, ,все любят повор­ чать. — Странно, —• подергивая плечами, замечает Калабухов. — У вас странный характер. С вами трудно разговаривать. В вас что-то есть... — ...Бестолковое... — договаривает Костецкая. — Знаю. Для меня это старая, уже открытая Америка. — И нарочито резко продолжает: — И все-таки, несмотря на ваши заботы о миллионах народных денег, ж е­ лезную дорогу строить нужно и дорогу по льду делать нужно. Вы по­ няли? Калабухов ранен. Это видно по его бегающим глазкам, по вздраги­ вающим губам. Но он силится выглядеть невозмутимым и пытается от­ делаться шуткой: — Несчастен будет человек, избравший вас своей женой. — Этого не случится. — Вы не выйдете замуж? —■Выйду! Но я не позволю, чтобы меня выбирали. Я сама буду вы­ бирать мужа. Возьму вот да выберу себе старичка... вроде вас... — Вы меня обижаете, Вера Петровна, — кисло улыбается Кала­ бухов. — Извиняюсь... Но вы должны знать: во мне живет бесенок, и он меня подучивает всяким штучкам. Не сердитесь. Будем работать. — И Вера берется за ручку арифмометра. Вечером в этот день состоялось собрание работников управления. В палатке было многолюдно, большинство слушало доклад Крушинско- го стоя, — сесть было не на на что. Крушинский стоял на подмостках из досок, положенных на опрокинутые табуреты. Он говорил о тяжелом положении стройтельства, о мерах, которые будут приняты. Вера слу­ шала его, примостившись на стол.е, на котором недавно работала. Она видела высокую плотную, плечистую фигуру Крушинекого с красивой, покрытой густыми русыми волосами, головой. Она радовалась, что в каждом слове и в каждой фразе у него звучит уверенность и сила воли. Он знает, чего хочет! Он знает, зачем живет! И он, этот человек, чем-то очень дорог ей. Вот и сейчас, когда все выступающие согласны с ним, Вера рада этому, точно это с ней самой соглашаются люди, точно речь Крушинекого — ее речь, и -сам Крушинский немножко ее Крушинский... Собрание, речи — все пропадает. Она одна со своими мыслями. Чем ж е ей дорог и мил этот человек? Неужели это... Может быть, это так имен­ но и бывает? Вера гонит от себя эту мысль. Нет! Нет! Это ведь глупо,, несерьезно... У него есть жена, которую он с такой сердечностью вспо­ минает. Какая она у него,- жена? Наверное, у него есть фотография, на­ до было попросить и посмотреть. Воображение рисует черноволосую женщину со строгими большими глазами, все в ней, этой женщине, от­ мечено печатью силы и ума. Такая у него должна быть жена... И снова остается одно лишь доброе чувство к Крушинскому. Она привыкла к не­ му за время, пока жила у него в землянке, ' она просто томится одиноче­ ством. Ничего другого, ничегошеньки! И ругает себя: «Глупенькая ду­ рочка... Она и Крушинский. Боже мой, как не стыдно! Всегда какая- нибудь дурь в голове». Собрание закончилось, и участники его расходились. Вера медлила уходить, хотя она чувствовала какое-то неудобство — в палатке, кроме нее, оставалось всего несколько человек. Ей подумалось, что они, да и сам Крушинский, могут Догадаться о ее недавних мыслях...