Сибирские огни, 1958, № 7

ланную здесь человеком. По этой тропинке вместе с людьми бредут, про­ валиваясь fro брюхо в снег, вьючные лошади... Люди разжигают на берегу реки костры, и в морозном воздухе дым уходит высоко вверх тонким столбом. Люди очищают от снега место для. своего нового жилья. Вокруг нарастают огромные снежные баррикады. Теперь люди работают как бы в глубокой яме. Кирками и лопатами они вскрывают верхний мерзлый слой земли, потом роют теплый, парной грунт, все глубже уходят в землю. Так возникает на берегах несколько- сотен жилых землянок, землянок-кладовок, землянок для бензина, зем­ лянок для рации, землянок-столовых. Уже курятся дымки над ^тими новыми, нигде не записанными и безымянными поселениями, в кастрю­ лях кипит суп и парится каша. Человек зацепился за землю, укрепил­ ся в своих блиндажах-землянках, своим теплом и потом обогрел эту землю. Теперь уже его не выживешь отсюда. Теперь он будет крепко держаться за свое, За завоеванное! Там, где человек поставил очаг, он не потерпит ничьей иной воли,, кроме своей. ...Арифмометр накручивает пятизначные, шестизначные числа. Ло­ гарифмическая линейка отсчитывает дроби. Цифры все гуще ложатся на бумагу, и внешний вид их все неказистее. Костецкая торопится и не думает о том, что ряды цифр должны быть стройными, а сами цифры статными и четкими. Быстрей вперед, к эпилогу этой, писанной шифром чисел, повести! И наступит День... Еще темно, еще густосинь купол неба,- и ярки на нем звезды... По. новой дороге ползет трактор с катком. А следом за. ним — небольшая колонна груженых автомобилей... Вера устала. Она сплела пальцы, хрустнула ими и откинулась на спинку стула. Калабухов спросил тихо и вроде виновато: — Устали, Вера Петровна? У нас всегда так: на охоту ехать — со­ бак кормить. Все срочно, все экстренно... — Начальству виднее, — ответила Костецкая. -—■Наше дело •—- считать. Калабухов передернул узкими плечами, заиграл карандашом. — Разумно сказано... Только мы не гальки для любопытства пере­ считываем. Это ведь деньги. Видите — большие миллионы получаются. А деньги-то народные, государственные... — А разве вам приходится, Георгий Федорович, — спросила Ко­ стецкая, — иметь дело еще и с другими, не народными, деньгами? Калабухов замялся, потом ответил: — Да... конечно... Все деньги -— народные. Жаль, когда их попусту тратят... — Вы не договариваете, Георгий Федорович. Кто же тратит день­ ги, не думая об этом? — Не говорю точно, но бывает. Я ведь пожил, Вера Петровна, кое- что видер... Вера понимала, на что он намекает. Сразу вспомнилась землянка, мечущийся в постели Крушинский, возбужденное лицо Алексеева, сжа­ тые жесткие скулы Фаткуллина, их горячие споры. Вот куда кидает ка­ мешек Калабухов! Вот на что он намекает! И Вере кажется, что и она причастна к этим проектам, тоже как-то отвечает за них, что это ее дело. Она видит перед собой отжатое жизнью лицо Калабухова, и ей хо­ чется сказать ему дерзость, ужалить его так, чтобы он разозлился, вско­ чил, забегал по палатке. — Вы катаром желудка не страдаете? — спрашивает она, сохраняя^ видимость спокойствия.