Сибирские огни, 1958, № 7

ных выражениях с причалов сообщали одно и то же: пурга прервала всякую работу. — Плохие дела, Вера Петровна, — произнес Крушинский, откла­ дывая сводки на стол. — Невеселые вы принесли бумажки. — Еще раз пурга так побеснуется, — заметила Костецкая, — и мож­ но будет от нечего делать в траншеях звезды ловить. В общем, начали строить железную дорогу и кончили... Будем ждать весны. — То есть как это кончили? — встревоженно спросил Крушинский. — Так. После следующей пурги траншеи будут до неба, а потом и вовсе не откопаешься. Начнем тогда под снегом метро строить. А ведь это интересно получится. Очень интересно. Жизнь под снегом... Скажите, а железные дороги можно под снегом строить? Крушинский в упор смотрел на девушку. Что такое говорит она, эта болтушка? — Вы своим умом дошли до этого или слышали от кого-нибудь? — обеспокоенно опросил Крушинский. — Вообще-то у меня своего ума немного, — пробовала отшутиться Костецкая. — Но на этот раз до всего сама дошла... — Грустно... — Что грустно? Что у меня все-таки немножко своего ума есть? — Болтаете вы пустое, это — ясно, — сердито отрубил Крушинский. — Где уж мне... — обиделась девушка. Крушинский посмотрел на нее и раскаялся: не надо было говорить с ней так грубо. То, что она сказала, сигнал более важный, нежели си­ ноптические сводки. Следом за пургой на людей надвигается неверие в свои силы. — Если понадобится, Вера Петровна, то и под снегом будем стро­ ить. Человек все может, когда захочет. Надо будет Гольдшмидта сюда позвать. Это уже ваша нагрузка... — А доктора не нужно? — Потом... — Сперва Гольдшмидт, потом доктор. Хорошо! Костецкая уже не сердилась, настроение у нее быстро менялось. На этот раз Гольдшмидт утратил свое обычное каменное спокойст­ вие. В голосе его появилось нечто новое, выдававшее внутреннее волне­ ние. Он не принес ни бумаг, ни сводок. Сейчас ничто это не нужно. З а ­ говорил не сразу, а потом путался в словах, начинал фразу и обрывал ее, ища новых слов, словно шел в густом лесу ночью, осторожно нащу­ пывая ногами узкую тропку и боясь невзначай оступиться. — Положение бесспорно... — Гольдшмидт долго ищет нужное сло­ во, наконец находит его и произносит: — ...убийственное. Да, да, убий­ ственное... Крушинский удивленно смотрит на Наума Исааковича, не обнару­ живавшего до этого времени склонности к подобного рода сильным вы­ ражениям. Гольдшмидт пожимает плечами: ничего не поделаешь, надо говорить правду! Связи с внешним миром, кроме радио, утрачены. Он полагает, что восстановить связь с Курочино не удастся. Он над этим хорошо подумал. Если автомобильная дорога и будет устроена, то на это потребуются все наличные кадры рабочей силы. Километр этой до­ роги обойдется дороже, нежели километр железной дороги. Гольдшмидт смотрит куда-то в сторону. Дыхание его становится все более тяжелым, прерывистым. — Кроме того, достаточно одной такой пурги, какая только что кон­ чилась, чтобы от дороги не осталось и следа. Риск здесь связан не толь­ ко с материальными затратами, но и с жизнью тысяч людей. 5. «Сибирские о гни » № 7.