Сибирские огни, 1958, № 7

За три недели в пути о многом успели наговориться. Вот и сегодня еще недавно смеялись, потом поспорили, — так просто, беспричинно, ко­ ротая время. Но вот Александр напомнил о полдне, Олег добавил, что в родных краях уже вечер, и чувство томящей тревоги коснулось каждого. Дом. Семья. Мир... Мир! Как все это далеко! Хлюпает и хлюпает снежная кашица под сапогами. Позади осталась Медынь, впереди где-то — Юхнов. Возле него — штаб армии, или «штаарм». Так теперь, подобно заправским фронтовикам, называют его друзья. Там они полуют назначение в действующую часть... Шоссе повернуло вправо. Вдоль кюветов разрослись овеянные ве­ трами, обожженные морозом и солнцем, одинокие сосны. Под одной из них в тени укрылся «газик». Олег, заметив людей, слегка расправил плечи, взял чемодан в левую руку. — Саш... Смотри, полуторка?! — Он даже ускорил шаг. И вдруг про­ изнес разочарованно: — Надо же, а? Носом к нам! Несколько секунд у Олега почти злой вид. Но вот лицо его вновь становится добродушным. Он слегка трогает локтем Попова: — Полно, Сашка, не грусти, брось напрасные думки... — Ты лучше скажи, — перебивает Попов, — что тебе нужней: кон­ спекты, которыми набит чемодан, или пистолет, который ты... до сих пор не получил? Курганов хитровато щурит серые глаза: — Не знаю, как об этом думал Александр Македонский, но, кажет­ ся, Александр Попов имеет по этому поводу особое мнение?! — Молчи, увалень... — безобидно отмахивается Попов. Курганов молчит, хотя и знает, что этот эпитет больше подходит к самому Попову: тот шире в плечах, но неуклюж, тяжел на подъем. Людей возле машины трое. Шофер ворчливо копается у мотора. Бо ­ ец, на лице которого не то недоумение, не то ирония, пытливым взглядом следит за приближающимися молодыми лейтенантами в новешеньком обмундировании. Девушка с санитарной сумкой, облокотившись на кры­ ло машины, смотрит куда-то в сторону — вдаль. Она в армейской шине­ ли, сапогах и серой ушанке. На плечи ее спадают темно-русые завитки. — Здравствуйте, товарищи! — в один голос приветствуют друзья. — Здравствуйте, — отвечает боец, переступая с ноги на ногу и твер­ до опираясь рукою о палку. Голос его звучит резковато. Девушка оборачивается. — День добрый, — отвечает она приветливее бойца, но тут ж е с -ее лица исчезает дружелюбное выражение. Его сменяет настороженность. Курганов видит большие, удивительно синие глаза. И чувствует, что не может скрыть смущения. Он поспешно переводит взгляд на бойца и говорит первое, что приходит на ум: — Вы, кажется, с фронта? Боец не спешит с ответом, косится на слегка согнутую в колене ногу и лишь затем холодно подтверждает: — Да, вроде оттудова. — Ну, как там? — не выдерживает Александр. И снова в прищуренных глазах бойца усмешка. Но вот уголки его рта вздрагивают, лицо становится строже: — Кому как... На лице Курганова появляются красные пятна. Он готов сказать такое, чем оборвет явную насмешку, а может, и оскорбит. Разве он или Сашка сделали что-нибудь плохое этому человеку? Пусть они молоды и не видели столько, сколько видел он, но они лейтенанты. Что будет, ес­ ли каждый боец поведет себя с ними так?!